Наследство в глухой провинции

Она явственно замялась, из чего я поняла, что свою часть проблемы она уже решила, а мою — мне придется решать самой.

— Мы с Кононовым поженимся и уедем в Австрию. Его туда работать приглашают. Он ведь тоже программист, только на ступень выше, чем мы с тобой. Но я вполне смогу ему помогать… Ты чего молчишь?

— Думаю. Не успела я на недельку уехать, как ты уже и до Профессора добралась.

— Мы с тобой просто не знали, какой он из себя. Это же он с товарищем подходил к нам тогда в ресторане.

— И это ты говоришь мне при своем Кононове?

— Нет, он домой ушел. У него тоже есть дела…

— День свадьбы уже назначен?

— Пока нет. Во вторник узнаем, что к чему. Ушастый обещал договориться, чтобы нас побыстрее зарегистрировали.

— Ты счастлива?

— Очень. И чувствую себя виноватой перед тобой. Получилось, что дружба дружбой, а счастье врозь.

— А ты хотела бы, чтобы мы были втроем?

— Нет, но… Ты не обижаешься?

— Конечно, нет, глупая! Радуюсь за тебя — ты свое счастье выстрадала.

— А ты?

— Ну, у меня еще три года форы, — пошутила я.

— И все-таки ты расстроена. Из-за меня?

— Нет, — поневоле тяжко вздохнула я, — ты здесь ни при чем. Но просьба у меня к тебе имеется.

— Так говори, что же ты молчишь!

— Не спеши искать встречи со своим Профессором, — сказала я, — еще не вечер. Я ведь тоже имею право голоса, не правда ли?

— Само собой. Просто мне показалось, что даже две, но слабые женщины с таким крутым мэном, как Лева, не справятся.

Увы, полюбив, Олька опять почувствовала себя всего лишь слабой женщиной. А ведь совсем недавно она бросалась в бой, не обращая внимания на то, кто ей противостоит и как его звать. Оказывается, любовь, давая нам силы в одном, лишает их в другом. Закон сохранения энергии. Я говорю, естественно, о счастливой любви.

С чего я взяла, что судьба моя тоже решится сейчас. Прошла всего неделя. Просто она так много в себя вместила, что мне показалось вдруг: пора, пора бы моей судьбе подсуетиться и чего-нибудь мне предложить…

«А Михайловский?» — попытался пискнуть мой внутренний голос.

«Я имею в виду кого-нибудь, кроме Михайловского».

На другой день я отправилась к Леве на переговоры. И говорила с ним без обиняков:

— Хочешь ты этого или не хочешь, но Ольга выходит замуж и уезжает с мужем в Австрию. Фирма ее больше не волнует. Но я-то остаюсь. Если ты считаешь себя обиженным, фирма «Каола» может компенсировать тебе моральный ущерб. В разумных пределах, конечно.

Он, по-моему, слегка обалдел, но сказал коротко:

— Я подумаю.

А это уже, как ни крути, вселяет кое-какую надежду в единоличного теперь главу фирмы «Каола». Надо будет взять мне помощника. Или референта. И конечно, секретаря. У меня уже есть кое-кто на примете.

Как заметили классики, судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Определенно этот Ушастый испортил мою подругу. Никакой крутой вумен Ольги Кривенко больше не существовало. Была лишь красавица невеста, чуткая и нежная. Словно кто-то разломил грубую скорлупу, хранившую совсем другую суть.

Временами мне казалось, что любовь не только возвышает, но и делает людей идиотами.

Организацию свадьбы взял на себя жених. Он заказал ресторан, дал нужную сумму.

Правда, меню обговаривала с хозяином ресторана, который в оформлении крупных заказов принимал непосредственное участие, я и, надо сказать, существенно уменьшила цифру, которую заломил за предстоящий банкет этот представитель частного бизнеса.

Ушастый попытался открыть рот, но я попросту выпроводила его под надуманным предлогом. Зачем же бросать деньги на ветер, даже если они у него и есть. Еще пригодятся в свадебном путешествии. Уж в чем, в чем, а в умении торговаться за время существования своей фирмы я поднаторела.

— Вы меня разорите, Лариса Сергеевна! — кричал ресторатор. Точно так же вопил обычно Серджио, который всегда имел «люфт» в цене, чтобы при необходимости все-таки уступить. Мы познакомились, я подарила ему свою визитку, и теперь хозяин хоть и упирался, но уже не так крепко.

Странно, насколько ослабела Ольга, настолько увереннее чувствовала себя я. Словно за эту неделю я стала старше на десять лет и на столько же опытнее.

В день свадьбы Алексей познакомил меня со своим другом, свидетелем со стороны жениха и, предполагалось, распорядителем свадьбы. Но я сразу поняла, что против меня ему не сдюжить. Слишком интеллигентен и не бит.

«Можно подумать, ты бита!» — буркнул мой внутренний голос.

Даже не бита, а убита. Поражена несчастной любовью в самое сердце. И оно теперь кровоточит, как бы я ни улыбалась направо и налево, доказывая неизвестно кому, как мне хорошо и радостно.

Оркестр играл. Приглашенный тамада носился по залу, организовывая тосты и речи, распаленные гости кричали «горько», а по-настоящему горько было только мне.

Нет, на самом деле я радовалась за Ольку, которая казалась мне самой красивой невестой на свете, но ноющая, «фантомная» боль в сердце никак не отпускала меня.