Наследство в глухой провинции

— В наше время если что-то и можно читать, так только детективы! Все остальное — полный отстой. Или боевики, где одна пальба да горы трупов, или любовные романы, где сплошь такие мужчины, которых на свете не бывает!

Я могла бы сказать Лере, что не знаю, как насчет трупов, а ту самую пальбу я слышала совсем недавно. А мужчины из любовных романов очень похожи на ее собственного папу. По крайней мере мне так казалось. Неужели я, как девчонка-фанатка, создала себе образ и к нему теперь примеряю всех мужчин, которые встречаются в моей жизни?

— Пойдем, я тебя чаем напою, — сказала Лера. — Тебе явно надо подкрепиться. Все это, как ни крути, стресс.

Я села за стол, а она достала чашку с блюдцем и полезла в холодильник.

— Лера, а как ты думаешь, у твоего папы есть недостатки?

— Навалом, — не задумываясь ответила девчонка и стала загибать пальцы: — Во-первых, он страшно не любит признавать свои ошибки, а если и признает, то не спешит извиняться. Во-вторых, когда он принимает душ, то всегда плещется, как слон, — вода во все стороны льется. Я и занавесочку повесила, неужели так трудно ее задергивать, когда в ванну становишься? Вечно на полу лужи!

Ну, положим, насчет занавесочки, я бы живо отучила его лить воду на пол, а вот признавать ошибки… Это гораздо сложнее… Киреева, о чем вы думаете? Ты посмотри, она уже за мента замуж собралась! Домой надо ехать!

Федор примчался через полчаса. Влетел в комнату, как ангел мщения, и грозно уставился на меня, махнув дочери: «Свободна!»

— Ну, папа…

— Я сказал, немедленно в школу! — гаркнул он, отчего бедная Валерия схватила рюкзачок и поспешно ретировалась, впрочем, бросив на меня сочувственный взгляд.

— Федя, — укоризненно заметила я, — Лера уже девушка, а ты с ней обращаешься как с малышом-хулиганом.

— Переживет! — коротко рубанул он и сердито прищурился: — Где ты была?

— Вот, и со мной как с преступницей разговариваешь…

— Короче!

— Когда ты ушел, я еще часа полтора повалялась…

— Еще короче!

— Как с тобой трудно.

— А с тобой легко? Я чуть с ума не сошел, когда ты пропала. Все костроминские закоулки облазил, а тут еще возле особняка Далматова стрельба началась… Ой, девчонки, я с вами до пенсии не доживу!

Он, видимо, передразнил кого-то, и так смешно, что я не выдержала и расхохоталась, но под его взглядом осеклась. Друг Федька своими ледяными очами заморозил меня на лету. Я так ледышкой на пол и шмякнулась, только осколки льда в стороны брызнули. Отчего я решила, что именно под моим влиянием этот айсберг начнет таять? Просто на минутку мне показалось…

— Я у тебя что-то спрашивал, — напомнил он.

Нет на него моей шефини Ольги. Ею бы он не покомандовал. Уж она бы нашла, что ему сказать! Но сама я, увы, так вести себя не могла.

— Федя…

— Тридцать пять лет Федя.

— Неужели ты думаешь, что я пошла бы к Бойко по своей воле?

— Значит, ты была у Александра Игнатовича? Я так и думал. Боялся только, что у него достанет ума взять тебя с собой на разборки с Далматовым.

— Но я здесь ни при чем!

— Неужели тебя заставили?

— Бойко сказал, что он тоже ни при чем.

— И это понятно, все ни при чем. С понтом, его ребятки проявили дурную инициативу. Хотел произвести на тебя впечатление порядочного человека. Либерала. Да у него в службе без приказа муха не чихнет!

— Мухи не чихают.

— Ты не знаешь этого наверняка… Тебе чем-то угрожали?

— Кажется.

— Не понял.

— Ну, в спину что-то уперли. Металлическое…

— Ладно, ты им поведала все, что они хотели узнать?

— Да он ничего особенного и не спрашивал. Только о том, чего было нужно Далматову от меня?

— И ты сказала?

— А разве это тайна?.. Да, еще я сказала про соседку Лиду.

— А что Бойко?

— А ничего Бойко! И незачем меня как преступницу на вытяжке держать!

— Просто я жду, когда ты наконец мне все расскажешь.

Только сейчас я обратила внимание, какие у моего возлюбленного усталые глаза. И круги под ними залегли. Конечно, он спал всего два часа, а нагрузочка оказалась не приведи Бог! Он почувствовал мой взгляд и встряхнулся, как вылезший из воды пес.

— А я думала, это ты мне все расскажешь. Я не понимаю, почему ты искал меня по всему поселку, да еще и волновался при этом? Большую часть дня я провела дома, упаковывала вещи…

— Уже?

— Федя, но у меня же работа! Своя фирма — это гораздо важнее, чем чужая. Ведь за меня мою работу никто не сделает… То есть моя подруга, конечно, может какое-то время тянуть лямку одна, но прибыль-то мы делим пополам.

Федор, наверное, подумал, что для меня прибыль важнее всего, но как ему еще объяснить? Я вдруг стала страдать косноязычием и никак не могла подобрать нужных слов… И почему я не сказала, что упаковывать вещи мне помогали люди Бойко?

— Понимаешь, я не могу все бросить…

— Я понимаю.

Мне захотелось плакать. Но он действительно меня понимал, потому что о своей работе думал сутками.

— Случилось что-то серьезное?

То есть я и сама догадывалась, что именно, но, может, Федор расщедрится хоть на какие-то подробности?

— Сегодня в нашем районе произошло эпохальное событие: две преступные группировки выясняли отношения с помощью огнестрельного оружия, и одна другую практически уничтожила…