Наследство одержимого

Он участил шаги, и вскоре посапывающий во сне поселок остался позади. Белая луна со слизанным боком вышла из-за облака и теперь блекло освещала широкую кривую дорогу. По левую сторону от нее поблескивала близкая река, по правую громоздилась белесоватая стена березовой рощи. Он прошел еще несколько метров и прислушался. В безветренном воздухе, заглушая плеск речной воды, раздавались неясные голоса и повизгивающий смех. Между призрачны ми стволами берез светился далекий костерок. Путник свернул с дороги и вошел в рощу, не спуская глаз с этого желтого маячка. Скоро он различил возле него человеческую фигуру, темный горбик палатки, а немного в стороне — автомобиль, чуть поблескивающий в свете костра. Бесшумно двигаясь между деревьев, путник быстро достиг края поляны, на которой расположился маленький лагерь, и укрылся за темным кустом. Отсюда было хорошо видно все, что творилось на поляне. Вот к костру приблизился мужчина с охапкой березовых сучьев в руках. А вот женщина — она вышла из палатки, держа под мышкой свертки с едой и длинную светлую бутылку, затем поставила все это на складной столик возле костра. Негромко переговариваясь и смеясь, мужчина и женщина начали выпивать и закусывать.

Бутылка была почти пуста, когда из палатки высунулись две детские головы. Женщина замахнулась на них бутербродом: «А ну, живо спать!», и головы, капризно препираясь, полезли назад в палатку. Наблюдая за поздним ужином на поляне, бывший узник СПБОС-2/12 тоже почувствовал голод. Но то был совершенно особенный голод… Тем временем женщина встала из-за стола и, дожевывая на ходу, нетвердыми шагами пошла прочь от лагеря. «Давай провожу!» — гоготнул вслед мужчина. «Да иди ты!..» — в ответ хихикнула она и направилась в сторону кустов, за которыми прятался невидимый гость. Пройдя в пяти метрах от него, женщина свернула в неглубокий овраг и исчезла там ненадолго.

Словно упрямая резкая пружина развернулась внутри бывшего «Двести сорок пятого». И раньше, чем женщина успела выбраться из оврага, он бесшумно свалился на нее, схватил одной рукою подбородок, а другой — стриженый затылок и резко с поворотом дернул. Раздался хруст…

Затем он крадучись обогнул поляну и засел за палаткою, наблюдая, как мужчина допивает водку и длинной палкой ворошит угольки в костре. В палатке слышалась возня: две девочки, упорно не желая засыпать, рассказывали друг дружке бестолковые анекдоты, шуршали припрятанными кульками с печеньем, били комаров и давились со смеху. Судя по голосам, одной было лет девять, другой — около тринадцати.

Мужчина подложил в костер сучьев и подошел к палатке — видимо, намереваясь достать новую бутылку. Но не успел он взяться рукою за полог, как оказался сбитым с ног. Потом его оттащили в сторону, и неумолимые лапы своротили ему шею так же быстро и ловко, как незадолго перед этим — его жене. Сестры в брезентовом домике сначала притихли, потом дружно высунулись наружу… но понять так толком ничего и не успели. Огромный незнакомый человек, выскочив из темноты, схватил старшую за волосы, метнул к себе и придушил. Младшая, опомнившись, заверещала на весь лес и кинулась было бежать, но чудовище в два прыжка настигло и ее…

Костер догорал. Надо было бы подбросить хворосту, но экс-заключенному СПБОС`а не хотелось отвлекаться. Убийца был занят нетрудной, но кропотливой работой. Вооруженный найденным в палатке охотничьим ножом, он разделывал старшую девочку. Начал с головы — сорвал скальп, обнажил череп, затем, ударяя по рукояти ножа тяжелым камнем, расколол череп, словно костяной аппетитный орех. Мозг аккуратно выложил в стоявшую тут же чистую кастрюльку. Этот деликатес он съест в свежем виде — любая готовка его просто испортит. Потом со сноровкой насильника рванул на девочке рубашку — так, что полетели пуговицы, — и провел по животу быстрый, уверенный вертикальный надрез. Погрузив руки в детские внутренности, людоед нашарил и выдернул из теплого хлюпающего нутра еще одно лакомство. Печень… Он приготовит ее по собственному рецепту — натрет солью и зароет в горячие угли. Что может быть лучше нежной детской печени? Но остальному мясу он тоже не даст пропасть. Легко перевернув истерзанную девочку на спину, людоед сорвал с нее оставшуюся одежду и снова взял в руки нож. Хорошие бедрышки, пухленькие. Наверное, питалась одними сладостями — дети любят сладкое, паршивцы… Адский гурман взмахнул ножом и отсек половину ягодицы — свежатинка на первую пробу.

Соль, перец и даже масло нашлись тут же, в палатке. Раздув хорошенько огонь, людоед подвесил над ним наполненный детским мясом котелок, но предварительно опрокинул в него, поразмыслив, бутылку пива, о которую чуть не споткнулся, шаря по палатке в поисках специй. Пока ужасное кушанье булькало, пуская ароматные пары, бывший узник СПБОС`а срезал мясо с девочкиных ляжек — он решил испечь его на углях вместе с печенью…