Наследство Найтингейлов

— Что ж, рыбка сорвалась с крючка, не так ли?

— Да. Проклятие, значит, во время убийства он был в Лондоне.., если письмо не врет, конечно, а скорее всего, именно так оно и есть.

— Жаль, уж очень здорово он походит на преступника, — заметил Флеш. — Я возлагал на него большие надежды. И куда мы отправимся отсюда, милорд?

— Домой, в постель, Флеш. Завтра я женюсь.

Глава 20

Епископ Хортон из Труро обвенчал Фредерика Норта Найтингейла, барона Пенрита, виконта Чилтона с мисс Кэролайн Эйден Хендерсон Деруэнт-Джонс, старой девой, в десять часов следующего утра в гостиной Маунт Хок. Церемония продолжалась ровно восемь с половиной минут, из которых последние пять с половиной присутствующие провели с закрытыми глазами. Епископ молился. Он начал с восхваления метафорической свадьбы Адама и Евы, плавно и без запинок перешел к поистине христианской цели настоящего венчания и довольно долго распространялся о будущем потомков Норта и Кэролайн, которые, повзрослев, несомненно, если позволит Господь, отыщут себе таких же благородных супруг и супругов, как и предки. Кэролайн старательно прислушивалась, пока не обнаружила, что окончательно запуталась. О ком идет речь? И каких предков имеет в виду епископ, — тех, которыми когда-нибудь станут она и Норт, или уже давно пребывающих на небесах?

Когда епископ Хортон решил, что исполнил до конца долг христианина и служителя Божьего, он наградил новобрачных лучезарной улыбкой и попросил того из присутствующих, кому известно о препятствиях к этому блистательному союзу, выступить вперед. К общему облегчению никто, включая мистера Ффолкса, не пошевелился. После окончательного благословения епископа Кэролайн немного пришла в себя, по-прежнему, однако, ошеломленно сознавая, как необратимо изменилась ее жизнь за последние три минуты наставлений, пять минут молитв и прославлений бесчисленных поколений, как пребывающих в настоящий момент на земле, так и проживших долгую жизнь в супружеском блаженстве и ныне мирно почивших. После того как епископ закрыл Библию, Норт кивнул ему и поцеловал жену, едва прикоснувшись губами к ее губам. Церемония кончилась очень быстро.

Слуги Маунт Хок, все до одного мужчины, выстроились у одной стены гостиной, а обитатели Скриледжи Холл, в основном женщины, если не считать конюха Робина, стояли у другой. Кроме того, собралось много местных жителей, и среди них самые известные и выдающиеся — миссис Фрили, мистер Питри, сестра и брат Триты и Карстейрсы. Миссис Фрили, прикрывшись ладонью, не переставая, шепотом критиковала платье Кэролайн, цвет ее пудры, поспешность, с которой молодая пара обвенчалась, худобу невесты. И Норт, и Кэролайн, не говоря уже о гостях, склоняли каждое ее слово. Кэролайн по крайней мере была довольна мнением миссис Фрили по поводу ее наряда, сшитого из мягкого атласа цвета слоновой кости, простого и элегантного покроя, подхваченного под грудью лентой чуть более темного оттенка, в тон ленте, вплетенной в каштановые волосы, ярко сиявшие в солнечном свете, заливавшем гостиную. Глубокий вырез украшала льняная шемизетка оттенка слоновой кости. Лицо не было закрыто вуалью, зато голову украшал венок из белых роз. Невеста выглядела ослепительно счастливой — глаза сверкали, как звезды, а щеки разрумянились от волнения.

— Союз любви, — заметила Виктория Карстейрс мужу, наблюдая, как Норт, отступив от невесты, принимает поздравления. — Как чудесно!

— Скорее неуемное вожделение, если говорить о Норте, — возразил Рафаэл Карстейрс. — Его глаза чернеют, как грозовое небо, при одном взгляде на нее. Сомневаюсь, что бедной девочке удастся заснуть в эту ночь.., или в любую другую, по крайней мере весь этот год, да и следующий тоже.

— Его глаза и так почти черные, — покачала головой Виктория, слегка прижав ладонь к животу, где рос их ребенок. — Ты просто ужасно бестолковый и, кроме того, до сих пор мешаешь мне спать, а ведь клялся, что испытываешь ко мне не только мужскую похоть. Дал слово, что будешь меня обожать, и лелеять, и даже построишь пьедестал, на котором я смогу сидеть не менее двух ночей в неделю, так, чтобы ты смог поклоняться, и приносить жертвы, и обожествлять….

— Но это просто тошнотворно, Виктория. Нет, послушай меня! Естественно, я испытывал и испытываю вожделение к тебе. И вполне понимаю, что это такое, как, впрочем, и большинство мужчин. Что же до остального.., все это прекрасно, и чудесно, и дарит человеку куда больше счастья и радости, особенно если при этом его жена знает свое место, а ты, конечно, прекрасно сознаешь, где это самое место, — объявил Рафаэл, созерцая Викторию с поистине разбойничьей ухмылкой.

— Настоящий красавец, — заметила она. — Норт Найтингейл, я имею в виду.

— Довольно сносен, но не более. Ничего особенного по сравнению со мной. Ты говорила, что я самый красивый мужчина не только в Корнуолле, но и во всем Девоне.

— Разве? Что-то не припоминаю. Вот Норт — дело другое. Взгляни только на эти белые зубы, широкие плечи, мускулистую грудь! Он такой стройный и сильный…