Наследство капитана Немо

— У них есть глаза, но они не хотят видеть, есть уши, но не хотят слышать! — сказал он, отвечая на безмолвное рукопожатие Джерарда.

II

Крокер на своем автомобиле отвез Брэкета и Глэдис в Руаноки. Высадив их у подъезда дома, Крокер вернулся к себе, в коттедж на Фери Хилл.

На следующее утро во время завтрака Крокер быстро просмотрел газеты. Заголовки, под которыми помещались отчеты о вчерашнем выступлении его друга — Джона Брэкета, не предвещали ничего хорошего. Крокер даже отставил в сторону стакан кофе и отказался от яичницы. Заголовки эти действительно могли испортить аппетит:

«Маньяк или астроном? Фарс в стенах Национальной академии».

«Допустимо ли пребывание сумасшедшего в государственной обсерватории?»

Тон самых отчетов был не менее вызывающ. Это отношение прессы было логическим следствием полемики, поднявшейся в научном мире уже несколько времени тому назад. Джон, по мнению его противников, довел выставленную им аналогию между структурой атомов и структурой солнечных систем до абсурда… По мнению Джона, солнечные системы — те же атомы, только в бесконечно увеличенном масштабе. Солнца представляют собой атомные ядра, а планеты — электроны, все солнца во всех своих 57 октавах излучают потоки энергии, в которые входят большие массы темных «альфа-частиц», вызывающих появление солнечных пятен. Но солнечные системы, эквивалентные радиоактивным атомам, должны излучать вместо частиц альфа не менее значительные количества атомных ядер колоссальной плотности, заряженных положительным электричеством и обладающих быстротой, свойственной вообще частицам атомных ядер…

В этих научных теориях Крокер почти ничего не понимал. Он гораздо лучше разбирался в биржевых бюллетенях, чем в астрономических выкладках своего друга. Возможно, что Джон Брэкет ошибался, но возможно также, что он и прав… Разве существует в мире что-либо абсолютно достоверное? Научный позитивизм даже в нем, биржевом маклере, вызывал легкую усмешку. Когда он был в школе, его учили, что единица — это единица и каждое число представляет собой раз навсегда определенную величину. Но через несколько лет в случайном споре с приятелем последний доказал ему, что между двумя любыми последующими числами заключена еще и другая, бесконечно малая и делимая величина, и при помощи простых алгебраических вычислений убедил его, что один равняется двум, четыре — пяти и даже что все числа равны между собой…

Джерард улыбнулся при этом воспоминании и отложил в сторону газеты. Лучше оставить науку ученым, — решил он про себя. Может быть, они все правы — и его друг Брэкет и этот негодяй Стефенсон, который не только так яро напал на теорию Брэкета, но собирался вдобавок вмешаться и в его семейную жизнь.

III

Спустя три дня после злополучного доклада, Брэкет был уволен из обсерватории, и на четвертый день приятель Крокера адвокат Смит сообщил ему под большим секретом еще одну новость. Глэдис поручила ему, Смиту, возбудить в суде дело о разводе. Не долго думая, Джерард выбежал из клуба, вскочил в проезжавший мимо такси и понесся к дому Брэкета. Лишь бы поспеть вовремя… Джерарду рисовалась ужасная картина. Он уже видел себя выхватывающим из рук Джона смертоносное орудие. Едва машина остановилась, Крокер бросился к подъезду и секундой позже судорожно нажимал на звонок. Пока ему открыли, обрывки мыслей, одна другой мрачнее, пронеслись в его голове. Все кончено… он опоздал…

Дверь, наконец, открыли, и Крокер увидел перед собой Джона. Лицо Джона горело от возбуждения, глаза радостно блестели. Улыбка счастья озаряла его черты. Джерард никак не ожидал, что требование развода со стороны жены может вызвать в любящем муже такую радость… Крокер подумал, что Джон сошел с ума, и осторожно отступил к двери. Брэкет громко рассмеялся.

— Не бойся, я не сумасшедший! Я просто счастлив…

Но слова Джона не разубедили Крокера. Он украдкой бросил взгляд на открытую дверь парадной. Джон заметил этот взгляд и добавил уже более спокойно:

— Я победил, понимаешь? Пройдем ко мне, я тебе все объясню.

Джерард последовал за Джоном в кабинет. «Может быть, он еще ничего не знает о решении Глэдис», — мелькнула догадка.

— Что делает Глэдис? — спросил он возможно спокойнее.

— Она вчера вечером уехала к матери, — ответил Джон, подымая портьеру.

Крокер вздохнул, точно с его плеч сняли большую тяжесть. Джон предложил Крокеру стул и указал на телеграмму, лежавшую на столе.

— На, читай! — сказал он.