Наследство капитана Немо

— Наше счастье! — воскликнул он, пыхтя и обливаясь потом. — Хорошо, что я вернулся назад. Я приложил ухо к обвалу; они здорово работают кирками с той стороны. Я завалил проход еще в двух местах — Молодец! — сказал Мариц. Между тем я засучил штаны выше колеи, взял фонарь и вошел в холодную, как лед, воду. Бассейн был неглубок, и выше колен вода мне не доходила. Отверстие в стене оказалось достаточно большим. Я протиснулся в него боком, и струя свежего воздуха ударила мне в лицо.

— Здесь сквозит! — крикнул я друзьям и двинулся вперед. Я прошел шагов двадцать. Почва была поката, и вода, журча, скользила у меня между ног. Я вернулся и рассказал товарищам, что видел. Само собой разумеется, они были очень удивлены; особенно странным нам казался ток свежего воздуха в расселине. По догадке инженера расселина должна была вести либо в широкий грот, либо на поверхность земли.

Что нам было делать? Оставаться в галерее или пытать счастья? Вентиляционный канал был для нас закрыт водою; англичане были недалеко.

— Я иду вперед! Я самый тонкий! — сказал Котенок.

— Погоди, — остановил его Питер Вандоэль. — Бог знает, что нас ждет; фонари нам могут пригодиться. Оставим зажженным один. Бери, Котенок, и ступай вперед.

Товарищи засучили штаны, погасили фонари и вошли в воду, а потом — в расселину, — впереди Джиджетто, за ним инженер, потом я, потом Питер и Марсель.

Котенок, гибкий и тонкий, живо подвигался вперед; мы все шли гораздо медленней.

— Вот в чем дело! — воскликнул вдруг инженер и коснулся моих губ пальцем.

Я почувствовал во рту солоноватый вкус.

— Здесь когда-то пролегал пласт хлористого натрия. Потому-то вода и нашла себе дорогу! — сказал Мариц.

Мы продолжали спускаться. В одном месте я думал, что не смогу протиснуться вперед, — так узка была расселина. У нас сердце замирало от страха, а чертенок Джиджетто заливался смехом:

— У, толстопузый, у-у!

Наконец, сделав решительное усилие, я прошел вперед. Туг проход стал шире, и можно было идти по-человечески.

II. ВО МРАКЕ

Проход все расширился. Вола, журча, бежала вниз. Мы шли уже посуху, вдоль ручья, за Джиджетто, который ни на минуту не переставал болтать и потешать нас своими шутками. С каждым шагом перед нами вставала новая стена мрака, и завеса густой темноты опускалась позади нас.

Вдруг Джиджетто остановился как вкопанный и крикнул:

— Стой!

Инженер наткнулся на него, я на инженера, — так неожиданна была остановка.

— Что такое? — спросили все в один голос.

— Что такое? — сказал Джиджетто, — если бы я не остановился вовремя, стал бы Котенок рыбой. Глядите!

У его ног земля обрывалась, и пламя фонаря отражалось в черной воде колодца. Вода была вровень с землей. Колодец имел метров шесть в ширину, и стены его подымались совершенно отвесно. Джиджетто протянул руку с фонарем. Стены уходили вверх и терялись во мраке. Мариц взял камень и бросил в воду. Раздался всплеск, круги побежали от середины колодца к краям, качнули белые пряди мха, вернулись к середине и исчезли. Как камень ударился о дно, мы не услышали — очевидно, колодец был очень глубок. Я оторвал взгляд от воды и взглянул на Марица. Марсель воскликнул:

— Он доходит до центра земли!

— Что нам делать? — спросил Питер.

— Я голоден, — сказал Джиджетто, ставя фонарь наземь и усаживаясь на блестящую глыбу гранита.

Фонарь вспыхнул и потух.

— Умер! — воскликнул Джиджетто, и его голос резко и отчетливо прозвучал в темноте.

У меня по спине забегали мурашки.

— У меня есть спички! — сказал инженер. Ом чиркнул спичкой, и огонек вспыхнул.

— Да будет свет! — засмеялся Джиджетто. Я передал Марину фонарь, и он зажег его.

— Я голоден! — заворчал Котенок. — Я голоден, а мой завтрак остался наверху.

— У меня есть! — сказали в один голос я, Марсель и Вандоэль.

Мы вытащили из мешков свои завтраки, со вкусом поели хлеба с соленым мясом и запили холодной водой, что бежала у нас под ногами.

— Так-то славно! — смеялся Котенок, выпятив живот и поглаживая его рукой. — Ну и наелся!

Мы засмеялись. Вдруг Джиджетто вскочил:

— Инженер Мариц, а ведь вода-то в колодце не прибывает и не убывает!

Мы заглянули в бездну. Мариц спросил:

— Почем ты знаешь?

— Ведь мох по стенам все время остается на уровне воды!

Джиджетто прав! Значит, должен быть путь, по которому вода уходит!

— Верно! — согласился Марсель. — И это отверстие должно быть у поверхности воды! — продолжал инженер.

Мы впились глазами в стены колодца, но ничего не было видно, кроме гладкого, блестящего камня.

— Погодите! — сказал парень.

Я оглянулся и увидел, что он раздевается.

— Что ты хочешь делать?

— Поискать дыру!

— Да ты с ума сошел!

— Нет, что же нам, вечно здесь торчать? Назад вернуться нельзя; нужно узнать, по крайней мере, можно ли идти вперед!

И Джиджетто нырнул головой вперед.

— Она не так холодна, как я думал!

Он перевернулся в воде через голову и в два удара подплыл к другому краю колодца. Он поплыл вдоль стены, все время ощупывая ее. Каждая минута казалась нам часом.

— Ура! — крикнул он вдруг, нырнул и вынырнул у самых наших ног.

— Это — круглое отверстие, достаточно широкое, чтобы пройти через него человеку.