Наследство чародея

– Это значит, зрители просят повторить номер или показать что-нибудь еще. Ты можешь еще какой-нибудь фокус показать?

– Еще? – обрадовался Женя. – Могу.

Но режиссер уже убежал, оставив его на середине сцены одного. Женя посмотрел на зрителей, которые продолжали ему хлопать, и вдруг поклонился и широко улыбнулся.

– Вы, в самом деле, хотите, чтобы я показал еще что-нибудь? – громко спросил он.

– Да! – дружным хором ответил ему зрительный зал.

– Точно?

– Точно!

– Ну, хорошо, – великодушно согласился Женя. – Я покажу. Только давайте сначала погасим свет. Мой фокус требует темноты.

– Погасить свет? – всполошился Александр Меркурьевич. – Ни в коем случае. Это запрещено техникой безопасности. Я запрещаю!

– Свет! – кричали в зале. – Погасите свет!

Но Дима Заречный, услышав ответ директора, не решался погасить свет на сцене. Женя посмотрел на него, потом снял с головы цилиндр и кинул его в зал. Цилиндр полетел как летающая тарелка, пронесся над залом, ребята пытались его поймать, но ни у кого это не вышло. Головной убор сделал широкий круг и вернулся в Женины руки. Словно бумеранг.

Зал зааплодировал.

Женя хлопнул в ладоши, и свет на сцене вдруг погас сам собой. Погас он и в коридоре и везде, где горел. Все погрузилось в непроницаемый мрак. Вся школа.

От неожиданности все сразу перестали шуметь, и стало тихо.

– Сейчас вы увидите звездное небо! – звонко объявил Женя. – Посмотрите наверх.

Все посмотрели на потолок и разом ахнули. Над ними было небо. Чистое ночное звездное небо. Только одно облако висело в нем, но как только все на него посмотрели, оно отплыло в сторону, и на его месте осталась луна. Ее свет тут же залил актовый зал мягким серебристым светом. Сразу стало красиво и таинственно.

Яркий золотой огонь начал загораться на сцене, и все взоры снова устремились к фокуснику. Тишина стала гробовой. Никто не понимал, что происходит, но у всех было ощущение рождающегося на глазах чуда.

А на сцене происходило нечто невероятно. Прямо на глазах она заливалась солнечным светом и превращалась в непроходимые сказочные джунгли. Словно опять показывали кино. Только посреди этих джунглей стоял Женя Константинов и осторожно водил руками перед собой. Раздался рев, и ломая деревья на сцену трубя в хобот вышел слон.

– Опять слон, – воскликнул Александр Меркурьевич. – Опять слон.

– Слон, ей богу слон! – подтвердил и недалеко от него сидевший физрук Борис Васильевич.

Слон подошел к Жене и остановился, раскачиваясь на толстых могучих ногах. Уши его отгоняли назойливых мух. И слон смотрел на людей добрыми и мудрыми глазами. К мальчику со всех ног бежали, ползли и летели и другие обитатели джунглей. Олени с ветвистыми рогами, грациозные лани, кабаны с кабанятами, волки и лисицы, гималайский медведь, стаи обезьян прыгающих с ветки на ветку, красочные птицы большие и маленькие, все они собрались на сцене вокруг Жени и начали играть, словно маленькие звери в вольере молодняка в зоопарке. Все происходящее было настолько реальным, что были слышны каждое рычание или звериный визг, дыхание животных и шелест травы и листьев, скрип деревьев. Ощущались даже упоительные запахи тропических цветов, не говоря уже о запахе, что шел от зверей и птиц.

Никто из животных не пытался выйти за пределы сцены, и зрители наконец поняли, что видят какой-то особенно грандиозный и фантастический фокус, и стали хлопать в ладоши.

А Женя был похож на Маугли из мультфильма. Звери носились вокруг него, и мальчик смеялся от счастья.

– А где Шерхан? – спросил он.

Раздался оглушительный и страшный рев, от которого зрители вжались в свои сиденья, и на сцену вышел огромный полосатый тигр. Оранжевый как пламя лесного пожара. И он тоже подошел к Жене, и мальчик, все ахнули, кто это увидел, а видели это все, сел ему на спину и погладил по усам.

Дети были в восторге от этого зрелища. Директор, учителя, родители и милиционеры сидели и просто не знали, что им делать. Они были потрясены и просто отказывались верить своим глазам.

То же самое было и с Катей Константиновой. Она сидела и не могла тронуться с места, хотя ее жгло одно единственное желание. Броситься на помощь брату. Но тот вроде как бы и не нуждался ни в чьей помощи, и девочка сидела и смотрела. В отличии от всех, кто здесь был, она была единственная, кто понял, что видит не фокус, а самое настоящее волшебство. Когда-то все это она видела в Стране Остановленного времени, когда проезжали по Каньону Единорога. И все равно это было настолько невероятным, что она от потрясения потеряла всякую способность что-либо предпринимать.

Катя была не единственной, кто понял природу происходящего. В зале был еще один человек, который сразу увидел и понял все. Это был Серый человек. Но и он не собирался ничего предпринимать. Он все глубже и глубже вжимался в свое кресло и таял буквально на глазах. Но никто естественно этого не видел, потому что все смотрели только на сцену.