Наследница

— Что надо делать? — спросил более крупный паренек в выгоревшей, некогда красной рубахе, на размер больше, и в замызганном картузе с наполовину оторванном козырьке. Старая выцветшая рубашка с закатанными рукавами была ему явно велика, как и штаны, которые он постоянно поддергивал, висели на нем, как на огородном чучеле. Близко подходить к ним не стал, остановился на расстоянии. Вонь, да еще живность всякую от них можно подхватить.

— Не знаете, может, кто комнату здесь сдает?

— Может, баба Зина, — как-то несмело сказал худенький паренек, на полголовы ниже своего приятеля, с бледным лицом и большими серыми глазами. Штаны и рубашка на нем были по размеру, но при этом были сильно заношенные и грязные.

— Что за баба Зина? — спросил я его.

— Погоди, Васек. Сколько дашь, дядя? — не став отвечать на мой вопрос, в свою очередь требовательно спросил меня главарь.

— Ты что, парень, цыган? Это тот коня за глаза продает, нахваливает. Ты мне сначала квартиру представь, а тогда и цену обговаривай. Так тебе понятно?

— Чего ж не понять, только так дороже будет.

— Ты что нэпман, так и хочешь лишнюю деньгу сшибить?

— Каждая работа своих денег стоит, — неожиданно наставительно выдал мне главарь.

— Ладно, деловой, называй цену. Потом скажешь, что под эти деньги ты мне предложишь? Не устроит — разбежимся.

— Три рубля? — В тоне паренька был как вопрос, так и требование.

— Рубль, без торга. Говори дальше.

— К тетке Марии сведу. У нее жиличка уже есть, но я сам слышал, как она говорила, что у нее есть комната на еще одного жильца с отдельным входом, — мальчишка посмотрел на меня, пытаясь понять, как я реагирую на его рекламу, но видно особой радости не нашел, пояснил. — Дело в том, что у ейного мужа была мастерская, пристроенная к дому. Когда он помер, она продала все, что в ней было, сделав еще одну комнату. Так что, дядя?

— Комната в бывшей мастерской? — я скривился.

— Так там все есть. И вход отдельный.

— Сколько хозяйка просит? — парнишка пожал плечами. — Ладно, пошли.

— А деньги?

— Вот тебе полтинник, второй отдам, как сведешь с хозяйкой.

— Не обманешь?

— Крест на пузе. Идем.

После этих слов мальчишки как-то по-другому посмотрели на меня, явно не ожидая от приезжего фраера клятвы, которая была в ходу у беспризорников.

Пока шли я немного разговорил ребят. Оказалось, что сравнительно недалеко отсюда, в полуразрушенном бараке, за рабочим поселком, проживает большая компания беспризорников. Сколько их там, мальчишки не могли сказать, так как все были полностью неграмотны. Выживали, как могли. В речке ловили рыбу, воровали с огородов, попрошайничали в городе, ну и крали, не без этого, что плохо лежало. Узнал, как их зовут. Делового парнишку звали Степаном. Самого маленького и худенького мальчишку — Васей, а третьего — Митей, по прозвищу Живчик. Он был юрким и вертким, ни минуты, не оставаясь в покое. Спустя десять минут они привели меня к частному дому.

— Здесь, — и Степан, старший из мальчишек, показал на калитку. — Так мы ждем?

— Ждите.

Хозяйка, Мария Васильевна оказалась женщиной основательной, лет пятидесяти с хвостиком, с приятным румяным лицом и объемным телом. Будь она лет на двадцать моложе, то со своими формами вполне могла бы позировать для картины «Купчиха» художника Бориса Кустодиева. Познакомились, потом она меня пригласила в дом. Сели за стол, после чего она спросила:

— Откуда будете, Александр?

— Из Сибири, хозяйка. Приехал по делам. Надо по учреждениям побегать, кое-какие бумаги подписать.

— Из нэпманов, что ли?

— Какая тебе разница, хозяйка? Цену и условия назовите.

— Есть разница! Вдруг ты вор какой? Документ у тебя есть? По закону велено его на регистрацию отдавать в милицию.

— А потом фининспектору за квартиранта придется платить? — с усмешкой спросил я ее.

— Придется, — грустно кивнула хозяйка. — И так жить не на что, а эти дармоеды последние копейки готовы отобрать! Изверги!

— Не знаю, как у меня дела пойдут, поэтому сделаем так, хозяйка. Я вам, Марь Васильна, за две недели заплачу и денюжку дам для милиции. Без документов. Так сколько?

— Пятнадцать рублей и пятерку для Степана.

— Это местный участковый надзиратель?

— Ага. Так сговорились?

— Вам десять, ему трешка.

— Тогда пусть мне двенадцать будет. По рукам?

— Не так быстро, хозяйка. Я пока еще не знаю, где жить буду. Сначала покажите, а ежели понравится, тогда и по рукам ударим.

— И то верно. Да вам, Саша, обязательно понравится. Это же не комната, а целая квартира. А главное, вход отдельный. Послушай, а ты не бабник?

— Не понял, — я даже немного оторопел от подобного вопроса.

— Чего тут непонятного?! Ты с местными бабами будь поосторожнее, не то наши мужики тебе живо репу начешут, а мне потом ходи с участковым разбирайся.

— Не волнуйтесь, хозяйка. Мне кто поумнее надо, чтобы поговорить с ней можно, а не юбку сразу задирать.