Наследники предтеч. Выживание

Насколько я знаю, единственный более-менее нормальный человек из цитадели — Тёмная. Да и у неё, если уж честно, есть немало неприятных черт. А тут и вовсе с трудом верится, что эта Марфа так запросто сменит своё отношение к оборотням. А если так, то не может ли она настроить Захара против нас? Я украдкой вздохнула. Честно говоря, очень не хочется терять союзников, даже неявных. Может, стоит поговорить с ним? Нет. Встряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Во-первых, у меня пока нет доказательств её предвзятого ко мне отношения (если честно, то скорее уж наоборот). Во-вторых, даже если негатив и есть, моё вмешательство, скорее всего, сделает только хуже. И, наконец, в-третьих, с чего я взяла, что Захар такой безвольный человек, что так запросто позволит изменить собственное мнение? Подумав, я решила не лицемерить, изображая бурную радость, но отнестись к молодожёнам доброжелательно и с уважением. Тогда, что бы ни случилось в дальнейшем, и как бы ни сложились наши отношения, я смогу не винить в этом саму себя. Украдкой оглядевшись, с облегчением и небольшим удивлением убедилась, что других цитадельских, кроме невесты, на празднике не наблюдается.

Главным отличием торжественной части церемонии являлось то, что новобрачным не нужен был третий, наделённый властью скрепить их союз. Только двое влюблённых, приносящих клятву верности друг другу до смерти… или расторжения брака по взаимному согласию. Вторая часть обещания одновременно и удивила, и позабавила: несмотря ни на что, в людях осталось немало рациональности, а в чём-то даже циничности.

После принесения клятвы, молодожёны отправились разносить праздничные блюда гостям. Небольшие кусочки мяса и фруктов, завёрнутые в съедобные листья, скорее являлись символом угощения, чем им самим. Я с интересом отметила, что Захар раздает порции мужчинам, а Марфа — женщинам. Задумавшись, откуда мог произойти этот обычай, почти пропустила момент, когда цитадельская подошла ко мне и протянула угощение, а заметив, вздрогнула и подняла голову. Цитадельская спокойно и с достоинством встретилась со мной взглядом, то ли совсем не испытывая страха, то ли тщательно его скрывая. От неожиданности я растерялась и смогла выговорить только банальное:

— Поздравляю.

— Спасибо, — к счастью, похоже, большего и не требовалось — по крайней мере, дружелюбно кивнув, она переключилась на других.

После раздачи символических порций торжественная часть церемонии завершилась. Но народ не спешил расходиться: устроившись вокруг большого костра, гости негромко переговаривались, перекусывали с общего шведского стола, пели, кое-кто даже танцевал. То ли из-за повышенной осторожности, то ли ещё из-за чего, люди вели себя совсем иначе, чем на Земле. Празднование проходило в спокойной и счастливой, но не шумной обстановке. У меня создалось впечатление, что главным атрибутом праздника здесь является человеческое общение, а не шум или угощение.

— А почему Тёмной на свадьбе нет? — тихонько спросила я у одной из амазонок.

— Они с невестой не ладят, — просто ответила она.

— Странно, — искренне удивилась я. — Вроде же обе из цитадельских, и обе не в их группе.

— Не стоит нас сравнивать, — слух у невесты оказался лучше, чем я рассчитывала. — Я ушла с миром и по договорённости, а она бежала и предала своих. И даже воевала против них. А кто предал раз, тот предаст снова. Да я лучше к об… троллям отношусь, чем к подлым перебежчикам.

— Думаю, у неё были для этого причины, — возразила моя соседка.

— Такие причины были у многих. Если бы она просто бежала, всё было бы нормально, но она, повторяю — воевала против своих же. А это я простить не могу. Да и вам советую держать ухо востро, а ещё лучше — просто выгнать её из группы.

Амазонки промолчали, но, когда Марфа отошла, одна из них заметила:

— Каждый имеет право на ошибку.

— Да, я тоже считаю, что надо дать ей шанс, — кивнула другая.

Я пробыла на празднике до самого отплытия, и он оставил в душе очень приятное ощущение. Казалось, что эти люди живут чуть ли не в гармонии с окружающим их лесом. Наблюдая за танцующими, ещё раз убедилась насколько тише и легче их поступь, чем у землян. Казалось, что даже при быстром шаге, например, в танце, они сначала лишь чуть касаются поверхности, и только через миг, убедившись, что под ногой нет ничего и никого лишнего, опираются полностью. Движения людей приобрели удивительную плавность и чёткость. И ещё кое-что. Странно, но только сейчас, среди празднующих людей, я поняла, что практически не встречала на этой планете измученных, затравленных, раздавленных жизнью людей. Даже цитадельские, хотя и выглядели хмурее, особенно когда только присоединились, и те не дотягивали до среднестатистического серого человеческого лица на Земле. А среди остальных, «нормальных» людей, вообще гораздо чаще видны если не улыбки, то спокойные и счастливые лица, без следа скрываемого напряжения и разочарования в жизни. Может, недаром Игорь назвал их «свободными»?

Ночь 121-х–123-и сутки. Река — джунгли