Наследники предтеч 2

Воцарилось напряжённое молчание. Мужчины вскочили и, тяжело дыша, сверлили друг друга сердитыми взглядами. Глядя на их позы, хоть картину рисуй: столкновение благородного пирата или графа и следователя или шпиона. Единственное, что не вписывается — так это нагота противников. Но всё равно впечатление оказалось настолько сильным, что невольно обращало на себя внимание. Нет, ну нашли из-за чего ссориться!

Напряжение нарастало, и я решила высказать своё мнение, просто чтобы разрядить обстановку.

— Я признаю, что на Земле была неспособна выдержать жёсткую конкуренцию. Но ничуть не стыжусь прошлой жизни, а, наоборот, горжусь. Понимая, что всё равно не способна занять первые места — не хватило бы ни сил, ни здоровья, — я, в отличие от «успешных», могла позволить себе гораздо реже идти против своей совести. Этот путь ничуть не хуже других. И пусть я с трудом могла себя обеспечить, но зато почти не приходилось лебезить, достаточно было простой вежливости и уважения… к тем, кого действительно уважала. Знаете, если бы я снова попала в те условия, то жила бы точно так же, как и тогда. Даже если бы могла выдержать конкуренцию, не стала бы рваться наверх, — я улыбнулась. — Но здесь — это не там. Здесь я считаю себя достаточно успешной, при том, что опять-таки не иду против своих принципов, — взглянув на спорщиков и убедившись, что эмоции схлынули, я радостно закончила: — Так что, мне кажется, одно другому не мешает. Наверняка среди нас есть и те, кто был неспособен, и те, кто не желал преуспевать на Земле, а, скорее всего, у многих сочетались обе эти причины.

— А меня удивляет, что людям нравится здесь больше, чем на Земле, — перевела тему Надя. — И это несмотря на то, что почти все здесь или болели, или получали травмы разной степени тяжести, да и жизнь в целом гораздо опасней.

— Мы и на Земле болели, — с готовностью поддержала инициативу подруги Юля. — А так… здесь не надо идти к девяти на работу и до пяти маяться всякой фигней, только потому, что аппаратура сломалась. Здесь всё проще… и как-то свободней, что ли. Не скажу, что намного опасней. Попробовал бы кто из нас вести такую вольную жизнь на Земле… в лучшем случае, в психушку бы заперли. Да и опять-таки здоровье бы не позволило, — вполголоса добавила она.

Я кивнула — у меня нынешняя жизнь вызывала те же ощущения.

Этой же ночью Надя родила симпатичного «лягушачьего» мальчика. Такой же пухленький, как и тот, первый, младенец в царском лагере, с перепонками между пальцами, слипшимися узкими ноздрями и третьим веком, которое периодически затягивало глаз мутной плёнкой. Впервые мне удалось непосредственно присутствовать при родах их вида. Они прошли хорошо, гораздо легче, чем у средней земной женщины, хотя и тяжелее, чем у меня.

131 — 132-е сутки. Река — джунгли

Во время завтрака Росс с удовольствием обсосал рыбью кость, почесал грудь и, потянувшись за добавкой, предложил:

— Всё-таки стоит провериться на глистов.

От неожиданной темы разговора Вера со Светой закашлялись. Зеленокожий хищно улыбнулся, слегка прищурив ядовито-жёлтые глаза и откровенно наслаждаясь реакцией на провокацию. Подождал наших комментариев, но уже вскоре, поняв, что никто не собирается поддерживать тему, облизнул жир с пальцев, пригладил бороду и продолжил:

— Я это к чему: мы здесь уже давно, гигиена не на высоте, часто едим продукты немытыми, даже мясо сырым через раз потребляем. Наверняка в нас уже целый зоопарк живет, интересно же посмотреть на экспонаты.

Этой фразой хирург опять заслужил возмущённые взгляды женщин, отчего снова расплылся в довольной улыбке.

— Росс, давай чуть позже, а? — расплескав от смеха травяной отвар, предложил Илья, и зеленокожий неохотно согласился.

После окончания завтрака Росс пристал к Наде с просьбой дать попользоваться микроскопом и, получив разрешение, радостно вытащил его под солнце.

— Кто первый? — естественно, желающих не нашлось. — Ну и зря, — обиделся зеленокожий. — Тогда я сам первым буду.

Занимаясь своими делами, я периодически поглядывала на хирурга. А он не терял времени даром. Сделав мазок, с интересом первооткрывателя разглядывал его под увеличением. Похоже, увиденное вначале шокировало исследователя, но вскоре Росс взял себя в руки, и на его лицо вернулась обычное, разве что немного более хищное, выражение. Он то и дело косился на нас и злорадно хмыкал. Ну и как тут можно остаться безразличной?

— Что-то интересное? — не выдержала я.

— Принеси свой образец для сравнения и посмотришь, — ехидно предложил он.