Наследники предтеч 1

И я повела его искать «место», а точнее бродить по кочкам и воздушным корням деревьев, выискивая наиболее глубокие места и бормоча себе под нос «может тут», «это не то», «вроде я там ветку обломала, когда выбиралась» и тому подобное. Через некоторое время вообще замолчала, тем более, что первоначальная ярость начала отступать. Создаётся впечатление, что весь мир, включая меня саму, настроен против меня. За что?

— Как тебя зовут, всё-таки? — спросил спутник. Увидев, что я не собираюсь отвечать, продолжил. — Ну хочешь, я сам угадаю? — поняв, что так просто Дмитрий не отделается, я безразлично кивнула.

— Аня? Вера? Маша? Наташа?.. — я быстро перестала слушать его предположения. Стояла жара, а в болоте ещё и туман, замечательно скрывая вновь навернувшиеся на глаза слезы. Снова проснулась совесть. А вдруг Дмитрий хочет помочь бескорыстно, просто от доброты душевной, даже несмотря на то, что я его чуть не убила ночью? Хотя… какое там бескорыстно! Плавали, знаем. Я тяжело вздохнула. Выживать, а тем более жить одной… Не то, чтобы мне особенно нравятся человеческие группы, которые обычно представляют из себя ни что иное как глупую и жестокую толпу, но, как и любой женщине, хочется защиты, любви и крепкого мужского плеча, на которое всегда можно опереться. И детей тоже хочется. И семью. Хотя когда-то, в прошлой жизни, я и решила тщательно скрывать такие желания под маской синего чулка. Почему? Даже сейчас, лишившись чувственных воспоминаний, не могу не признать, что раньше, на Земле, меня слишком сильно била жизнь. Наверное, я разучилась верить людям. Разучилась их любить. А может, никогда и не умела? Не помню. Но теперь, в этом новом мире, где так мало нас, людей (а как ни грустно, приходится признать, что я такой же человек) проснулись странные надежды. Да уж, плохой из меня получается монстр. Чуть что, нюни распускает. Просчитались со мной керели. Эта мысль невольно вызвала злорадную улыбку.

— О, ну наконец-то, хоть какое имя тебе подобрали, — неизвестно чему обрадовался Дмитрий. — А, ничего, тебе подходит, — я подозрительно на него покосилась.

— Послушай, Пантера, — неуверенно сказал мой спутник через некоторое время. — Я хотел попросить прощения за то, что произошло вчера. Я сам не знаю, что на меня нашло тогда… всё как в тумане было. Вообще-то, у меня нет привычки набрасываться на всех проходящих мимо симпатичных девушек. Извини, — я резко остановилась. Странно, разве не я была инициатором вчерашнего, будем уж называть вещи своими именами, грубого сексуального контакта? В душе проснулась дикая надежда. Хотя, если подумать, я тоже предпринимала активные действия. И не могу не признать, что испытала удовольствие. Значит то, необычное бредовое состояние завладело обоими? — Пантера, прости. Я действительно очень виноват. Воспользоваться твоей беспомощностью… Готов искупить свою вину чем угодно.

Вот как. Выходит, что жертвой жестоких шуток керелей оказался не только мой вид? Или? Я внимательно посмотрела на Дмитрия. Нет, у него и стопы нормальные и уши небольшие и округлые, в отличие от моих, крупных и заострённых. Не только мой. Что же я делаю? Какое право имею мстить за свои обиды всему окружающему миру, в том числе и той его части, которая не причинила мне зла?

— Всё в порядке, — я тепло улыбнулась, почувствовав в нем родную душу. В конце концов, если первыми встреченными людьми оказались подонки, это вовсе не позволяет автоматически записывать в них всех остальных. Совесть замучила с новой силой, всё-таки, сколько времени уже по болоту бродим. — Не находится. Ничего не находится, — представив, что Дмитрий может проявить упорство в поисках несуществующего «места захоронения», я чуть не завыла от чувства вины. — Мы тут в болоте утонем! И заблудимся! — признаться, что ли? Нет, я бы на его месте меня в ближайшем омуте утопила за такие дела. — Давай вернемся?

— Ладно, идём обратно, в крайнем случае, у нас вещи есть, не пропадем, — как-то подозрительно быстро, прямо-таки с готовностью согласился он, облегчённо вздохнул и остервенело захлопал себя по лицу. Ну конечно! Его же тут заживо едят! Значит, дело не в погоде, а во мне. Дмитрий промычал что-то неопределённое и чуть позже добавил, нервно оглянувшись. — Кстати, ты случайно не помнишь, с какой стороны мы пришли? — я принялась лихорадочно вспоминать дорогу. Потом кивнула.

— Кажется, с этой, — махнула рукой немного вбок. Точного пути вспомнить так и не удалось, но сейчас главное из болота выбраться, а там разберёмся.

Примерно через час мы вышли на твёрдую землю, но вот лагерь искали гораздо дольше. И, на мой взгляд, вышли к знакомым Дмитрию местам совершенно случайно. За это время у меня созрело решение. Нельзя так жить. Я буду бороться, буду воевать, но с керелями, а не с такими же их жертвами, как я и мой вид. Не хочу жить во лжи, скрываясь и маскируясь. А значит — надо уходить. И вовсе не из-за того, что уже случилось, а ради будущего.

Недалеко от лагеря, я заметила роскошные папоротниковые кусты того вида, который образовывал клубни, остановилась и подозвала Дмитрия.