Наследник. Том 3. Проклятая судьба

— Очень емко, а главное — по существу, — фыркнул Всеволод. — Что такое черная бездна?

— Если человека на цепях туда опустить, то уже через десять ударов сердца от него останется один скелет. А через тридцать — поднимут только обглоданные куски цепей.

— Странно…

— Что?

— Все это очень странно. Эти две балки выглядят слишком прочными. Если ставить такую защиту, то вот эта площадка должна быть легко обрушаема. А так…

Духи промолчали.

Всеволод же тем временем начал спешно осматривать жрецов, активно используя магическое зрение и чутье, чтобы нечаянно не хватануть божественный артефакт.

Имущества оказалось минимум.

На руках печатки ордена с искрой божественного участия. Еще кое-какие перстни, тоже артефакты, но опять-таки, не магические, а жреческие. Того же самого божества. Ну и одежда прекрасной пошивки из дорогой ткани да шикарная обувь. И все. Вообще все.

Поэтому раздосадованный он просто их скинул с площадки вниз. Прямиком в Черную бездну. Причем при столкновении перстней с парящей тьмой жижей они испарялись в небольших взрывах.

— Зачем? — поинтересовался один из духов.

— Я не знаю этого бога. И не ведаю какие сюрпризы могут таить их тела. Вот и убрал их от греха подальше. Вы же сами рассказали, что там и как это что-то разлагает тела.

Призраки промолчали. Действительно же, рассказывали.

Всеволод, поняв, что возражений больше не будет, направился к последнему жрецу. Еще живому. Вид у него был тяжелый. Очень. В чем жизнь теплилась — не ясно.

Не желая рисковать он ногой отвел в сторону его руку с опасными перстнями. И, отрубив ее мечом, скинул в пропасть. А сам достал артефакт лечения и наспех подлатал бедолагу. Минимально. Чтобы он больше не мог умереть в любой момент.

— Как зовут?

Тишина. Жрец только бешено таращился на забрало шлема Всеволода.

— Не понимаешь меня? Странно. А призраки понимают. Эй! — обратился он к ним. — Я на каком языке с вами беседую?

— Инусан, основной язык материка.

— Значит перенос был произведен корректно. И ты, скотина, — прорычал Всеволод на раненого жреца, — просто меня игнорируешь! Молчишь? Ничего. Сейчас я начну поджаривать твои яйца на медленном огне…

Однако поговорить не удалось.

Жрец дернулся, изогнулся и в каком-то безумном рывке свалился за кромку площадки. Прямиком в Черную бездну.

— Он дурак? — удивился Всеволод.

— Он допустил прорыв и бегство заключенного, — возразил призрак. — Это — не самая плохая участь. Так он просто умрет и окажется в чертогах своего бога.

— А… вот оно что, — поежившись произнес Всеволод. — А я думаю, чего от этой бездны так жертвенником воняет. А чего сразу не сказали? А то никто не знает… фу таким быть.

— Каким? — поинтересовался призрак эльфа.

— Не люблю лукавство. Мне ближе тот подход, о котором поется в песнях. Как там звучит? Мы вероломны так, что даже честны? Мда. Ну да ладно. Как включается око?

— У тебя не получится. — возразил один из призраков.

— Как оно включается? — упрямо повторил Всеволод с большим нажимом в голосе.

— Нужно подойти к тому шару и положить на него руку с перстнем Аданоса. Выключается также. Любой не посвященный, надев перстень Аданоса, умирает в мучениях.

— Ясно. Ничего нового. Управляющий артефакт тут один?

— Три. Один тут, два других там и там.

— Ясно. Спасибо. — буркнул Всеволод. И направился к ближайшему артефакту.

— Не нужно! — воскликнул призрак. — Не прикасайся к нему!

Но парень и не собирался.

Подойдя поближе, он просто с ноги пробил в подставку. Потом еще. Еще. И еще. После чего она, натужно скрипнув, оторвалась от своих креплений и, совершив, кульбит, улетела в Черную бездну. Где и взорвалась, едва коснувшись этого черного марева.

— Разные боги? — удивленно спросил Всеволод. — Бездна — это жертвенник не Аданоса?

— Нет. Но Аданос сильно расстроился из-за того, что ты приносишь ему в жертву его же артефакты. Так не принято.

— В пекло Аданоса! Если он потворствует этой мерзкой ловушке для уничтожения честных путешественников, то не вижу смысла его уважать.

— Его можно не уважать, — заметил призрак эльфа. — Но побаиваться нужно. Он ведь Бог.

— У меня сложные отношения с богами.

— У тебя? — усмехнулся тот самый призрак, что рассказывал о том, как все устроено в крепости.

— И у них со мной тоже.

— И в чем же их сложность? — поинтересовался дух эльфа.

— Это касается только меня и их. Ты ведь слышишь? — подняв голову крикнул парень. — И, я уверен, уже все знаешь. Бог равновесия! Вляпался я недавно в попытку установить равновесие. И мне теперь с этим жить! Слышишь?! Ненавижу равновесие! Слишком много крови!

Замолчал.

Послушал тишину, пытаясь уловить присутствие хоть кого-то кроме призраков. И, после пары минут тишины, плюнул и отправился дальше сокрушать управляющие артефакты.

Призраки тоже молчали. Они как-то не привыкли к тому, чтобы смертные ТАК общались с богами. И они в отличие от человека чувствовали божественное присутствие самым натуральным образом. Поэтому им было страшно и странно, ведь Бог не вмешивался. Почему?

Наконец, Всеволод закончил свое грязное дело. И, осматривая помещения тюрьмы, замер перед удивительно большим зеркалом.