Наследник сказочника

Павел провел пальцами по векам, стирая остатки мази. Мир снова сделался обычным, спокойным, летним. Из открытого окна магазина донесся голос Лены: она сказала, что сардельки привезут завтра утром, и ее голос звучал так, словно она только что пробудилась от тяжелого мучительного сна.

Все было правильно, потому что Павел смог все исправить. Смог заглянуть в другой мир и сделать все так, как нужно.

– Да, – негромко сказал он и улыбнулся. – Да, я приехал.

Глава 2. Ирга

Лена вышла из дома ранним утром.

Ее нехитрые пожитки поместились в спортивной сумке. Она взяла немного – в основном, те вещи, которые не надевал ее двойник. При мысли о том, что фальшивая Лена брала ее платья и футболки, начинало тошнить.

Кто она была? Кем на самом деле был Андрюха?

Лена решила, что разберется с этим потом. Когда окажется как можно дальше от Первомайского.

Мать, разумеется, не поняла, с чего она взбрыкнула. Почему вдруг заперла “Десяточку” в разгар рабочего дня, пришла домой и начала собираться.

– Я уезжаю, – ответила Лена на вопросительный взгляд матери: та пришла с огорода и встала в дверях ее комнаты, изумленно глядя на дочь. – Хватит с меня всего этого.

Ее захлестывала обида. Сейчас был июль, ее двойник с апреля стоял за прилавком магазина и жил в этой комнатке, а родители так и не поняли, что что-то не так. Или им просто было все равно? Неважно, кто работает в “Десяточке”, дочь или ее двойник, какое-то мерзкое привидение, главное, что работа делается. Неважно, кто занимается рассадой, прополкой и курами, главное, что все в порядке.

От этого было горько. Невыносимо.

– Уезжаешь? – мать возмущенно уперла руки в бока. – Куда это собралась? В город шалавить? Как ты вообще уйти отсюда можешь, это твое место! Ты здесь должна быть!

Ну да, разумеется. Если Лена говорила об учебе, о поступлении в техникум, то родители говорили, что она хочет смыться из отчего дома исключительно ради того, чтобы встречаться с парнями. Пару раз ей за это прилетало, и Лена перестала вообще упоминать о мире за пределами Первомайского.

Незачем.

И вот сегодня она не стала говорить, а начала собирать вещи.

– Я с тобой разговариваю, дрянь такая! – голос матери сорвался на визг, полетел по всему поселку. – Что, *** почесать захотела? Невтерпеж уже? А работать кто будет? Мы с отцом уже еле дышим, а ты нас бросить собралась? Да ты наша, наша! Никуда ты не пойдешь!

Про “еле дышим” было неправдой, и все это понимали. Отцу было сорок, матери тридцать восемь, и до беспомощных стариков им было еще очень далеко. Если раньше Лена испытывала стыд за свое желание уехать и учиться, то теперь он сменился злостью и раздражением.

– Да, собралась. И пойду, – ответила она. В этой клетчатой рубашке двойник не ходил, во всяком случае, Лена этого не видела. Значит, пусть отправляется в сумку. – Вам все это время было насрать на меня. Вот и живите дальше.

Мать сокрушенно покачала головой, прижав руку к щеке, словно только что поняла что-то очень важное.

– А я и смотрю, ты уже три месяца какая-то вареная ходишь. Залетела, да? К хахалю своему собралась?

Злость увеличилась, вымывая обиду и стыд горячими ручейками. Лену вечно обвиняли в том, что у нее есть какие-то парни, хахали, ухажеры – она пыталась оправдываться, а потом поняла, что все это только ради того, чтобы раздавить ее, сделать вечно виноватой и послушной.

Вот и хватит.

Собрав сумку, она оттолкнула мать и вырвалась из дома, и никогда еще летний ветер не казался ей настолько свежим и чистым. Отец уехал в Рязань закупаться для “Десяточки”, приедет только под вечер, так что будет ему сюрприз.

Автобус, который шел в Михайлов, райцентр, не заставил себя долго ждать. Лена заплатила за проезд, заняла место у окна и наконец-то смогла вздохнуть с облегчением. В Михайлове она сделает пересадку на автобус до Тульской области – в Богородицке жила ее тетка, которая всегда говорила, что Лене надо учиться, а не сидеть дома, словно ее к нему иголками пришили.

Кулинарный техникум это не вершина жизни и образования – просто одна из ступеней, и Лена собиралась на нее подняться. А потом идти дальше и дальше, и никогда больше не жить в паутине.

За окнами плыло лето – светлое, жаркое, переполненное красками, запахами и звуками, жизнью. Лена посмотрела на экран старенького смартфона: пятнадцать пропущенных от родителей. Конечно, хозяева обижены, что рабыня сбежала – ну да ничего, перетерпят.

Она будет сама определять свою жизнь и судьбу. Без людей, которые так и не поняли, что рядом с ними был призрак вместо их дочери.

Пусть живут в своем непробиваемом равнодушии. Лена пришлет им открытку на Новый год, и достаточно.

Пассажир, который сидел сзади, неожиданно щелкнул ее пальцем по мочке уха – легким дразнящим движением. Лена вздрогнула – хотела обернуться и сказать нахалу пару ласковых, но вдруг поняла, что не может пошевелиться.

– Ну куда же ты? – поинтересовался незнакомец. Подался вперед – Лена не видела его лица, чувствовала лишь прохладный запах геля после бритья. В “Десяточке” такого не было. – Не спеши, мушка.