Наследник Ордена

Мне совсем не понравилось то, как это прозвучало. Оказалось – не напрасно. Не успел я дернуться, как оказался высоко поднят над палубой. Сильные руки сдернули с меня пояс с мечом и кинжалом, сняли сапоги.

– Что ты делаешь?! – завопил я, уже догадываясь, что за этим последует. – Поставь меня на место!

– Я только хочу привести тебя в чувство. Слышал, это помогает, – спокойно ответил Муромец.

– А-а! – В тот же миг над моей головой сомкнулись воды Черного моря. От неожиданности, я хлебнул воды, вынырнул и отчаянно замолотил по поверхности руками. – Ах, ахр-р-р, тьфу, ты, гад, тьфу… идиот! – Однако быстро взял себя в руки и поплыл к кораблю, решив пока поберечь дыхание.

Мне бросили веревку, и ухмыляющиеся матросы вытащили меня из воды.

– Ты, болван! Кретин!!! – Стоя на палубе совершенно мокрый и босой, я отчаянно старался вспомнить ругательства покрепче.

Муромец усмехнулся.

– Вижу, помогло. Но не до конца.

Я слишком поздно сообразил, что это значит, и моя попытка убежать окончилась неудачей – я снова оказался в воде.

– Ну что, теперь стало легче? – поинтересовался Муромец, когда меня снова подняли на борт корабля.

Я поглядел на него, на вовсю веселящихся друзей и матросов и кивнул.

– Да. Спасибо. – Как ни странно, но я говорил вполне искренне.

– Тогда мир? – он протянул руку.

– Мир. – Я взял протянутую руку, пожал и резко рванул. Прием из арсенала сайве и…

Илью Муромца из-за его массивности вытаскивали на палубу гораздо дольше, чем меня. После этого мир был восстановлен полностью. Друзья утащили меня на какой-то импровизированный праздник, а к вечеру я чувствовал себя уже почти как прежде. В последующие дни мне удалось полностью разрушить ту глухую тоску, что сжимала мне сердце со дня гибели друга. Печаль осталась, но это было уже не страшно.

– Я очень рад, что ты уже почти в норме, – заметил Мастер. Он, как и Деррон, неоднократно пытался нарушить мою депрессию в эти дни, но безуспешно. Теперь же в его голосе слышалось нескрываемое облегчение.

– Почти?

– Почти. Таким, каким ты был прежде, ты уже не станешь никогда. Ты слишком близко познакомился со смертью и в слишком раннем возрасте начал терять друзей. Прости меня, Егор. Прости, если сможешь…

– Я сам выбрал свою дорогу. И я сам вошел в ту дверь, – возразил я.

А на следующее утро в лучах восходящего солнца нам открылся великолепный вид на град Великого Константина. Царьград. Самый знаменитый город этого мира и цель нашего путешествия.

Октябрь 1998 г – февраль 1999 г