Наследник Магнитной горы

– Я бы не разговаривал с тобой, как с чудом, если бы ты вел себя, как умный! – отрезал отец. – Впрочем, наверное, и впрямь пришло время тебе кое-что показать. Пока ты не начудил еще больше! – Отец повернулся так круто, что полы его кожаного плаща взвихрились у ног. И широким решительным шагом, не оглядываясь, двинулся вон из тренировочной пещеры, предоставляя своему наследнику право следовать за ним или оставаться.

Мгновение помешкав, Хакмар кинулся вдогонку. Что показать? Что может быть в их горе такого, чего он, Хакмар, не знал бы? В молчании они ступили на платформу подъемника – и тот резко ухнул вниз. Платформа шла долго, пока со стуком не опустилась на нижние – почти на уровне земли – горизонты. Эти места Хакмар знал отлично – тут располагались плавильные мастерские и кузнечные цеха, в которых он сам предпочитал работать. Что отец предполагает показать ему здесь?

Через пламенеющие Огнем и заполненные грохотом молотов и бульканьем кипящего металла цеховые пещеры Никтоман все так же молча направился к проложенным сквозь скальный тоннель рельсам железной дороги. Следом за ним Хакмар заскочил в крохотный вагончик, запряженный двумя белесыми от старости, пережившими собственную едкую слюну рудничными змеями. Повинуясь щелканью поводьев, змеи стремительно развернулись и, как две стрелы, прянули вдоль дороги, сливаясь брюхом с узкими стальными полосками рельсов. Вагончик, все разгоняясь, несся за ними. Хакмар чувствовал, как владеющее им напряжение волей-неволей рассасывается под убаюкивающий перестук вагонных колес. Надо собраться! Отец его ни в чем не убедит! Он не сдастся и не остановится! Только новая война с жрицами может спасти горы и мастеров!

Стремительное скольжение змеев начало замедляться. Они находились в дальней части пещеры, куда, кроме рудокопов, обычно не заходил никто. Старший рудничный смотритель из собственной робы от злости выскакивал, стоило хоть кому-то из плавильщиков или кузнецов сунуться в его царство узких штреков, пронизывающих гору, как мышиные ходы козий сыр.

Вагончик остановился. Отец бросил вожжи и зашагал в ответвляющиеся от тоннеля боковые ходы. Проходы становились все уже, смыкаясь вдоль поблескивающих в полумраке рельсов. Путникам приходилось вжиматься в стены, пропуская запряженные змеями вагонетки с неочищенной рудой. Хакмар неодобрительно нахмурился – вот об этом он и говорил!

С каждым ударом кайла рудничных мастеров гора все уменьшается. Пока подрастет младший брат, она просто сложится их клану на головы, как шатер с подрубленными веревками! А учитывая, что их горы и есть граница Среднего мира, и позади каменных хребтов лишь ничто, беспредельная пустота…

Потолок штрека нависал все ниже, то и дело заставляя мальчишку больно стукаться головой о свод. Хакмар зашипел сквозь зубы. Впереди, скорее усугубляя, чем рассеивая мрак, затрепетал маленький Голубой огонек. Никтоман остановился у высеченной в стене ниши и протянул Хакмару каску и рудничную лампу. Запалив фитиль от Огонька, мальчишка опасливо двинулся следом за отцом, спотыкаясь об обломки отработанной породы. Вскоре ему пришлось опуститься на четвереньки – горизонтальный штрек стал походить на крысиный лаз. Недоумевая, зачем отец его сюда затащил, он полз следом на коленях и одном локте, держа лампу на вытянутой руке. Навстречу тянуло горячим воздухом и мерзким запахом едкой змеиной слюны и плавящегося камня. Хакмар начал задыхаться – в последний раз он в штреки лазал целых два Дня назад, во время рудничной практики. Саднила сбитая кожа на локте, в колени впивались мелкие острые осколки. Если отец сейчас же не объяснит, куда они ползут, он поворачивает обратно! Ну, то есть не поворачивает, в штреке не развернешься. Но отползает!

– Не сопи, – не оглядываясь, бросил отец. – Сейчас уже доберемся.

Действительно, стенки штрека начали расходиться, потолок приподнялся, и через мгновение Хакмар не столько вылез, сколько вывалился в довольно широкий зал. Поднялся на ноги и очутился нос к носу со старшим рудничным смотрителем. Рудничный смотритель смотрел. На него. Долго. Неодобрительно. Потом перевел взгляд на отца:

– Вы уверены, старший мастер? Показывать ребенку – особенно после его недавней выходки… – Он поглядел на Хакмара так, как будто тот не был уже почти взрослым егетом, почти полным мастером кузнечного дела, почти признанным изобретателем и даже почти освободителем южных гор от Храмового рабства… А просто – как на мальчишку-недоростка с изрядным запасом чуди в голове!

Эти старики – они просто сговорились! Они ничего не понимают! Живут себе, зарывшись в гору, и даже не замечают, как свеча за свечой, День за Днем меняются времена.

– Особенно после выходки, – многозначительно подчеркнул отец.