Наследник имения Редклиф. Том второй

— Ну, скажите Бога ради, увѣряетъ меня, точно онъ самъ читалъ его содержаніе, — закричалъ сердито больной.

Мистриссъ Эдмонстонъ, въ сильномъ волненіи, поспѣшила дать другой оборотъ разговору, объявивъ племяннику, что мэри Россъ уѣхала гостить къ своему брату, у котораго жена занемогла.

Вся семья была въ какомъ-то натянутомъ, неловкомъ положеніи. Раздавшійся звонокъ къ обѣду разогналъ всѣхъ одѣваться; мистриссъ Эдмонстонъ дождалась, чтобы всѣ ушли, и, оставшись съ Филиппомъ вдвоемъ, спросила его:

— Есть вѣсти изъ С — Мильдреда?

— Да, есть, отъ Маргариты.

— Но вѣдь ты сказалъ, что есть письмо отъ Гэя.

— Есть, но на имя дядюшки.

— Чтожъ тебѣ сестра пишетъ? узнала ли она что нибудь?

— Новаго ничего, покамѣстъ. А Эмми, кажется, и не догадывается обо всемъ происшедшемъ?

— Нѣтъ. Отецъ не хотѣлъ ее тревожить, пока дѣло не разъяснится, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ.

— Бѣдняжка! замѣтилъ Филиппъ. Жаль мнѣ ее! Мистриссъ Эдмонстонъ совсѣмъ не хотѣла распространяться съ нимъ объ Эмми, и перемѣнила разговоръ.

— Что пишетъ тебѣ Маргарита о Гэѣ? — спросила она.

— Она описываетъ, какъ Гэй принялъ письмо дяди. Онъ разсердился, какъ настоящій Морвиль. Вамъ, можетъ быть, тетушка и жаль, если его свадьба съ Эмми разстроится; что до меня касается, то я, напротивъ, буду очень радъ этому разрыву. Такой вспыльчивый характеръ не доведетъ Гэя до добра.

Въ эту минуту къ нимъ въ комнату вошелъ мистеръ Эдмонстонъ.

— Здорово, Филиппъ! сказалъ онъ. — Ну, что? привезъ ты намъ что нибудь радостное?

— Вотъ вамъ письмо съ объясненіемъ, — отвѣчалъ Филиппъ.

— А - письмо? отъ Гэя? Давай его сюда. Что-то онъ мнѣ пишетъ? Мама, читай вслухъ, твои глаза моложе.

Мистриссъ Эдмонстонъ прочитала слѣдующее:

   — «Дорогой мистеръ Эдмонстонъ! Ваше письмо удивило и крайне огорчило меня. Какія же это доказательства могъ представить вамъ Филиппъ о моей виновности, если я ни въ чемъ не виноватъ? Единственнымъ моимъ оправданіемъ служитъ то, что я въ жизни своей никогда не игралъ. Скажите же мнѣ, чѣмъ онъ могъ доказать вамъ, что это не правда? Вы требуете откровеннаго моего признанія; извольте, вотъ оно: я виноватъ во многомъ, но только не въ томъ, въ чемъ меня обвиняютъ. Въ отношеніи игры меня никакъ нельзя укорить. Искренно жалѣю, что не могу передать вамъ причины, почему я требую 1, 000 ф.: я связанъ честью и долженъ молчать объ этомъ предметѣ. Неужели вы мнѣ не повѣрите, если я скажу, что веди я такую дурную жизнь, какъ ту, въ которой меня обвиняютъ, я бы никогда не осмѣлился заговорить съ мистриссъ Эдмонстонъ объ извѣстномъ вамъ вопросѣ. Благодарю васъ за ласковую приписку въ концѣ письма. Я бы не вынесъ моего горя, если бы эти слова не смягчили суроваго начала вашего письма. Надѣюсь, что вы поспѣшите прислать мнѣ доказательства, представленныя вамъ противъ меня Филиппомъ.
 Всегда вамъ преданный
«Гэй Морвиль.»

Не мало былъ удивленъ Филиппъ, увидѣвъ, что Гэй знаетъ имя своего обвинителя. Дядя увѣрялъ его, что слогъ письма выдалъ автора, и что онъ ни какъ не могъ избѣжать, чтобы не упомянуть объ немъ. Съ этихъ поръ Филиппъ рѣшилъ, что письма, продиктованныя имъ, не иначе попадутъ на почту, какъ черезъ его руки.

— Ну-съ! сказалъ мистеръ Эдмонстонъ, весело похлопывая перчаткой по своей рукѣ. Вотъ и отлично! Я былъ убѣжденъ, что тѣмъ дѣло и кончится. Гэй не можетъ даже догадаться, въ чемъ его обвиннютъ. Хорошо, что мы Эмми не тревожили. Мама, а? Филиппъ, ты что скажешь? говорилъ добрякъ, довольно робко обращаясь къ послѣднему.

— Неужели вы этимъ письмомъ удовлетворены? спросилъ Филиппъ.

— А чего жъ тебѣ больше? горячо вскричалъ дядя.

— Чтобы онъ во всемъ признался: вотъ что нужно.

— И-и Боже мой! да вѣдь ты видишь, что онъ связанъ честнымъ словомъ.

— Это очень легко написать: не могу васъ удовлетворить, потому что я связанъ честью; но вѣдь это не оправданіе; особенно въ положеніи Гэя передъ вашимъ семействомъ.