Наследник Гиппократа

Поздравления, тосты. Но меру знали, всем завтра на работу. Коллеги скинулись, подарили приличную сумму.

На следующий день Никита с роднёй поехал в роддом. По дороге цветов купили, шампанского. Никита ещё пакет с вещами для новорождённого нёс. Лена не ожидала, что родители прилетят. Никита специально попросил тестя с тёщей держать в секрете, пусть для Лены приятный сюрприз будет. Объятия, слёзы радости. Тёща как взяла мальчика на руки, так и не выпускала до квартиры. И снова застолье, прерываемое на кормление Алексея. Лена с родителями наговориться не могла, не виделась давно, да ещё и повод для встречи радостный. Вечером тёща показывала, как купать, как пеленать ребёнка. Никита только рад.

Родители улетели через неделю, жизнь вернулась в привычную колею, только забот прибавилось. По вечерам Никита сам гулял с сыном в парке. Мальчонке свежим воздухом подышать надо, а Лене немного передохнуть.

А на сороковой день – крещение. Никита храм нашёл поближе к дому, со священником договорился. В церковной лавке купил крестик, нательную рубашечку. Крёстным отцом взял Сергея, хирурга из отделения.

Крестили сразу несколько младенцев. На удивление спокойно перенёс купель и крещение Алексей, а потом и миропомазание. Никита, как и Лена, крещены в детстве были, и обычаи русские нарушать не стали. Пусть у мальчика будет небесный покровитель. Вырастет – пусть сам решает, веровать или атеистом стать.

А через полгода Никите довелось встретиться с Матвеем в обстоятельствах трагичных, даже печальных. Он торопился с работы домой. Задержался на службе, проголодался, устал. А ещё в магазин забежать надо, Лена целый список написала, что купить. Алексею уже смеси нужны для прикорма. По-московски смеркалось рано, всё же осень, слякотно. Впереди послышался глухой удар, крики. Авария? Никита поспешил к перекрёстку. Он врач, вдруг помощь нужна? У пешеходного перехода такси жёлтое, капот помят, стекло лобовое в трещинах. Сбоку машины мужчина лежит. Сразу начали собираться зеваки. Кто-то по телефону звонил в «Скорую», полицию. Никита протолкался через зевак. Одного взгляда хватило понять – мёртв, голова неестественно вывернута, как бывает при переломе шейных позвонков. Обошёл и увидел знакомое лицо – Матвей! Замер от шока. Какой бы Матвей ни был, а всё же человек, живая душа, задатки хорошего хирурга были. Но, как говорили древние римляне, о мёртвых хорошо – или ничего.