Наследник древней силы #2 - Обратно в ад

Конечно, Тимофей нагло врал. Интенсивное стягивание Союзом войск в Волынь говорило об обратном, и Тимофей знал это. Он имел связи в министерстве обороны и в целом понимал, что происходит. Но ситуация зашла слишком далеко, и остановить военную машину СРК уже не представлялось возможным. А сейчас Тимофей пытался выиграть время, чтобы придумать новый способ добиться желаемого. Но Чарторыйский даже слушать ничего не хотел.

— Я ценю усилия Василия Степановича, — произнёс он, — но теперь проблему мы будем решать собственными силами.

— Вы хотите продолжить войну? — произнёс Тимофей уже без напускного дружелюбия. — Глинские будут недовольны, им обещан мир. Мы лишимся союзника. Вы же понимаете, что стоит пушкам загромыхать, Глинские тут же отвернуться от вас.

— Пушки загремят в любом случае. В любом! Вы опоздали, вы не приняли меры. Отныне мы берём ситуацию в свои руки. А если Василий Степанович по-прежнему желает помочь, вы знаете, что делать. Хотелось бы увидеть более существенное содействие, нежели пустые обещания… Если, конечно, для вас наш союз — не пустой звук. До свидания, Тимофей Трофимович.

— Всего хорошего, пан Юргис, — проговорил Тимофей.

Когда звонок завершился, лицо главы тайного приказа приняло печальный вид. Выходной — коту под хвост. Теперь надо срочно ехать в Новгород, докладывать о проблеме великому князю, выслушивать его упрёки. Да и союз с Польско-литовской унией отныне под вопросом. Не сказать, что Тимофей горел этой идеей, но в данном случае он считал её благом, поскольку против великого князя пока идти не собирался.

Но Чарторыйские всё решили, и Юргис в очередной раз жирно намекнул, чтобы Новгород оказал поддержку военной силой. Иными словами, Василий Степанович должен прямо сейчас в открытую выступить против Москвы и регулярной армии СРК.

Великий князь Чарторыйский изначально настаивал на прямом военном вмешательстве Новгорода, Пскова и других. Он хотел, чтобы будущие союзники уже сейчас разорвали отношения с Москвой. Остальные князья сочли данный шаг слишком опрометчивым, а Глинские так и вообще ни в какую не желали продолжения боевых действий на своей территории. Они даже были готовы отдать Бельск и Вызну, чтобы только прекратить войну

Тимофей тоже был против открытой конфронтации с Москвой и пытался решить дело миром. Для Тимофея и большинства новгородских бояр и князей приоритетом всегда являлись мир и покой в собственных землях. Пусть война идёт где угодно, но только не здесь — лишь на таких условиях новгородская знать благосклонно воспримет отделение от СРК.

Проблема был только одна — Василий Степанович. Что если старик решит настаивать на союзе с Литвой вопреки здравому смыслу и, не приведи Господь, ещё и дружину в Волынь отправит?

И тут Тимофей задумался на одну весьма опасную тему. Размышлял он об этом давно, но пока без какой-либо конкретики. К сожалению, поводов с каждым днём становилось всё больше и больше.

Тимофей опасался, что однажды Василий Степанович станет слишком опасен даже для собственного княжества. Тогда придёт время нового князя — более молодого и с более покладистым характером. Вот только кто поможет великому князю расстаться с престолом и жизнью, да так, чтобы к Тимофею не возникло лишних вопросов? Об этом-то глава тайного приказа и задумался в очередной раз.

* * *

Мы сидели в рефрижераторе — восемь человек, посланные на задание в тыл врага. На разбитом асфальте потряхивало, а потом и вовсе стало мотать из стороны в сторону — грузовик свернул на грунтовую дорогу.

Остановились.

— На выход, — скомандовал капитан Оболенский.

Первым вылез Акула, затем — я, потом — капитан и остальные пять бойцов. Мы оказались на заросшей колее, с одной стороны лес шумел кронами, наполняя ночную тишину беспокойным шелестом, с другой — простиралось поле, за которым виднелись огоньки близлежащего посёлка. На небе, среди облачной рвани пестрела звёздная россыпь, какую не увидишь в большом городе. Прохладный ветер обдувал наши лица.

Этой ночью две группы покинули расположение части. Первую возглавил лейтенант Дурасов, вторую, куда вошёл весь мой взвод — сам капитан Оболенский.

Нас провезли километров десять и высадили в этом пустынном месте. Дальше территорию контролировал противник, а значит, надо топать самим. Этот воскресный день предстояло провести, шарахаясь по лесам за линией фронта, выполняя важное разведывательно-диверсионное задание. Но грех было жаловаться, поскольку за каждое такое мероприятие начислялись дополнительные выплаты.

Грузовик развернулся, и вскоре два его задних фонаря скрылись во тьме, оставив нас тут одних. Мы надели приборы наблюдения и включили режим ночного зрения. Мир окрасился в зеленоватый цвет. Колонной по одному мы двинулись по дороге. Впереди шёл Акула, замыкающим — Макс.