Наследник чародея

— Невинные люди? Разве они существуют? Каждый человек изначально жесток и немилосерден. Люди убили патриарха Грижни и разогнали его клан. Люди явились в пещеры, чтобы истребить вардрулов. Хладнокровные убийцы, не знающие пощады. Исчезни с лица земли человечество, мир стал бы гораздо чище и добрее. Должно быть, патриарх Грижни знал, что делает.

— Непревзойденный Грижни действовал не из соображений справедливости. Последний его поступок — не что иное, как воплощение всей той человеческой жестокости, которую вы осуждаете. Однако далеко не все люди рождаются убийцами, Террз… есть среди них создания столь же кроткие и дружелюбные, как вардрулы. Человечество не заслужило проклятия, поверьте. Потому-то глава ордена Избранных и отрядил меня в пещеры за дневниками Фал-Грижни — может, еще удастся разрушить чары вашего отца.

— И потому вы решили похитить дневники? — В душе Террза закипал гнев, но голос по-прежнему звучал ровно. Пожалуй, даже чересчур ровно. — Вы обманули и обокрали тех, кто по глупости своей вам поверил.

— Да, правда. Теперь я понимаю, что с самого начала следовало быть с вами откровенным, но я не решился на это. Простите.

— Ваша мнимая дружба — сплошное притворство, — продолжал Террз, и от спокойствия его веяло холодом Ледового моря. — Вы лицемерили, чтобы усыпить нашу бдительность. Истинной дружбы не было и в помине. Все — ложь, а рукопожатие — и вовсе насмешка.

— Нет, вы абсолютно неправы. Дружба и уважение, которые я к вам питаю, — самые неподдельные и были такими всегда.

— Лжете, Феннахар. Вы лживы, как любой другой представитель рода человеческого. Представляю, как вас занимала эта игра. Про себя, я уверен, вы потешались над нашей глупой наивностью, радовались, как легко обвели нас вокруг пальца.

«Да, он задет за живое, — подумала Верран и не могла не заключить: — И не преминет дать сдачи».

— У меня и в мыслях не было смеяться над вами, поверьте… — попытался возразить Феннахар.

— С какой стати мне вам верить, когда вы уже доказали свою предательскую сущность? — холодно ответил ему Террз. — Прикажете полагаться на заверения завзятого лжеца? У меня нет обыкновения повторять собственные ошибки.

— Не сомневаюсь, что заслужил подобное отношение. Да, я скрывал от вас правду, но ни за что не стал бы обманом завоевывать ваше расположение, чтобы потом воспользоваться им в своих целях. Прошу, не приписывайте мне лишнего злодейства. Послушайте, Террз. Если бы я в свое время женился, — его взгляд невольно обратился к Верран, но лишь на мгновение, — то сейчас, наверное, у меня был бы сын, такого же возраста, как вы. И с тех пор как я узнал вас, мне не раз чудилось, будто…

Казалось, маска Террза начала таять, трескаться на глазах, но тут же снова застыла.

— Молчите! — резко приказал он, и теперь уже ледяное негодование было направлено и на собственную минутную слабость. — Эти слезные мольбы столь же пошлы, сколь и лицемерны, и я на них не куплюсь. Довольно, не считайте меня глупее, чем я есть на самом деле.

— Я говорю чистую правду.

— Вы лжец, Феннахар. — Огнем в глазах он удивительно походил на Непревзойденного Фал-Грижни в минуту опасности. Больше вам меня не одурачить. Вы лжец, наделенный той же врожденной склонностью к обману, что и все люди — ваши собратья. Мудрый патриарх Грижни верно понял лживую вашу породу и нашел ей достойное наказание. Отец, предвидя истязание вардрулов, протянул руку из могилы, чтобы очистить остров от человеческой скверны.

— Террз, вы хотите правды? Будь по-вашему. Гонения вардрулов — прямое следствие вашего пребывания в их пещерах, и ничто иное. Ваше присутствие здесь ставит под угрозу само их существование. И если их участь вам действительно небезразлична, отведите от них эту угрозу — покиньте пещеры и вернитесь в мир людей — в свой мир.

Террз ответил не сразу, чувствуя в брошенном ему обвинении зерно истины.

— Вы понимаете, чего требуете? Чтобы я оторвался от клана? Да это равносильно смерти…

— Вам вовсе не нужно отрываться от него навечно. Но в данный момент, оставаясь здесь, вы лишь навлечете на него беду. Равно как и на многие тысячи безвинных людей… если только не позволите мне передать Непревзойденному Джинзину Фарни отцовские дневники.

— После всего, что произошло, вы смеете требовать от меня такой жертвы? — Казалось, гнев вот-вот разорвет оковы ледяного самообладания.

— Если и жертвы, то не вечной, так как дядя Джин немедленно вернет вам записи после того, как внимательно их изучит.

— Так ли это? Прикажете поверить, что непревзойденный Фарни не менее порядочен, чем его сородич Феннахар? Ваши доводы весьма весомы, и я их непременно обдумаю. Однако не менее весомы и доводы Фтриллжнра Рдсдра, предлагающего спустить вас в Незримый водопад.

«И у него ведь хватит духу, — подумала Верран. — Кажется, он превращается в чудовище. Как меня это пугает».

Феннахар не нашелся, что сказать, в отличие от Верран, которая заговорила, стараясь выдержать ровный тон:

— Если надумаешь, придется отправить и меня туда же.

— Мама, тебя все это не касается…