Наследник чародея (Чародей - 2)

- А кто ж его знает? Да и какая разница? - видимо, безразличие Фуово было все же напускное, потому что, присмотревшись, он заметил: - Знаешь, по-моему, он нас не видит.

- Почему? Стоит с открытыми глазами. Широко-о открытыми... брр!

- Открытыми, закрытыми... говорю тебе, он нас не видит. И, сдается мне, не слышит тоже. Вот смотри.

Фуово звонко щелкнул пальцами, вызвав долгое дробное эхо. Белый демон не шелохнулся.

- Пожалуй, ты прав. Может, он мертвый, а, Жабья Морда?

- Да нет. Разве не видишь? Дышит. К тому же мертвые они не светятся.

- Тогда чего это он? Спит, что ли? Или заболел? Или дурной совсем? Ну, что скажешь?

- Почем мне знать? Отсюда не поймешь. Пойдем поглядим как следует.

- Думаешь, ничего не случится?

- Вот олух! Двое вооруженных мужиков против безоружного демона. Да нам нипочем целый выводок всяких там демонов.

- Да не о том речь. Что, если он заразный? Может, подхватил какую-нибудь пещерную чуму? Вдруг на нас перекинется? Не ровен час, сами превратимся в этаких страшилищ. А? Что тогда?

- Биби, смелости в тебе ни на полдакля. Так и проживешь, дрожа, как мышь полевая, до самого смертного часа. Хочешь - оставайся здесь. А я пойду погляжу.

Покрепче сжав в руке меч, Фуово приблизился к пребывающему в трансе чудищу. Следом подошел и Джурнер. Белый демон, не реагируя на их перемещения, так и стоял безучастный ко всему. Присмотревшись, Фуово и Джурнер открыли для себя немало примечательного в существе, столь похожем и непохожем на них самих. Наконец осмотр был закончен, Фуово погрузился в раздумья, а Биби принялся корчить демону рожи и упражняться в остроумии. Впрочем, вскоре это занятие порядком ему надоело, и он стал покалывать вардрула острием меча. Вот тут-то и последовала ярко выраженная, в прямом смысле этого слова, реакция. Существо лихорадочно замерцало, и окологлазные мышцы его пришли в движение. Еще несколько тычков вызвали точно такой же ответ, но вскоре и эта забава приелась. Джурнер принялся канючить:

- Ну что мы здесь толчемся? Убьем его да двинем дальше.

- Чего-чего? Убьем, говоришь? - ужаснулся Фуово. - И не помышляй! Деньги, можно сказать, валяются под ногами, а он ни сном ни духом. Это ж то, что мы искали!

- Вот это чудовище?

- Именно, что чудовище. Представь, настоящий живой монстр в нашем с тобой собственном распоряжении. Биби, да если отвезти его в Ланти-Юм и выставить на показ в клетке, ты представляешь, сколько народ заплатит, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком? Живой кровожадный белый демон пожиратель детей.

- Да, голова у тебя варит что надо, дружище! - восхищенно воскликнул Джурнер.

- Варит, отрицать не буду. Если припомнить, сколько я в жизни всего понапридумал... Правда, такой идеи, скажу по чести, еще не рождалось. Теперь сложность в чем? Как бы переправить это чудо-юдо без ведома Круфора и всех остальных. Точно знаю, станут вставлять палки в колеса. Ну да ладно. Подождем здесь еще немного. На то, чтобы очистить от этих демонов туннель и проникнуть в пещеры, гвардейцам много времени не понадобится. А потом, когда путь будет свободен, мы скоренько прошмыгнем, выберемся наружу и - прямиком в Ланти-Юм, а там уж займемся делом. Денежки так и польются рекой. И дакли, и - больше того - серебряные шорны. Вот счастье-то подвалило. Биби! Считай, мы уже богаты!

Зачарованные собственным светлым будущим, они и сами какое-то время стояли точно в трансе, пока Биби не посетила весьма здравая мысль:

- Надо бы связать его, пока он не очнулся и не начал буянить.

- Это ты здорово придумал. Веревка есть? Джурнер кивнул. Без мотка веревки в пещерах Сазара-Син нечего было делать. Он накинул на шею демону петлю и увидел, как от прикосновения веревки у того резко потемнела кожа. С возвращением сознания ожили огромные глаза, и отчужденность в них сменилась вдруг ужасом.

Предавшись единению с Предками, Змадрк Четырнадцатая даже не заметила появления лантийцев. Возможно, она и осознавала их присутствие, поскольку Предки несколько отдалились и даже излучаемое отцом, патриархом Змадрком, теплое участие чуть утратило свою интенсивность. Однако, инстинктивно стремясь сохранить натянувшуюся нить духовного взаимодействия, Четырнадцатая усилием воли постаралась отрешиться от всех внешних раздражителей, и на какое-то время ей это удалось. Предки звали ее, и с каждым малым веном чувство единения становилось все сильнее. Их мысли и чувства пронизали все ее существо, а голоса звучали громче всех других, за исключением разве что голоса ее Будущности.