Наследник чародея

— Не сердись на парнишку, — остановил его стражник. — Ему-то все это в новинку и в радость. Вот, парень… — Он подошел к окну и указал пальцем. — Видишь там человека в серебряной парче с огромной драгоценной цепью — это сам герцог Повон.

— Ой, здорово! Вот это да! Никогда такого не забуду, никогда! А другие кто, господин стражник? Вельможи небось?

— Конечно, парень. Вон тот вот, который около его милости стоит, лорд Бескот Кор-Малифон. А эта леди — ну, вся расфуфыренная — герцогская нареченная кельдама Нуксия. А тот вон в синем камзоле — старикашка с перекошенной физиономией — это Трел Уэйт-Базеф, который из замка Ио-Веша. Ну а позади — эти, конечно, ученые из Избранных.

— А его непревзойденность Джинзин Фарни тоже тут?

— Нет, парень. Фарни болен, так болен — ужас! Похоже, умирает. Видно, даже колдовство не всегда помогает.

— А это кто? — спросила Джоски, указывая рукой за окно. — Вон там стоит, сжавшись в комочек, один-одинешенек? Этот дохлик, почти без подбородка?

— Да это единственный герцогский сынок — лорд Снивер Дил-Шоннет.

— Герцогский сынок?

— Конечно. Он и сам станет герцогом когда-нибудь. Послушай-ка, парень, он вроде заметил, что ты его рассматриваешь. Прямо на тебя уставился. Неважнецки он выглядит, а? Как бы приступа у него не было.

— Ну здорово!

— Кажется, твоему подмастерью очень уж все понравилось, — заметил стражник с улыбкой.

— Это уж точно. Его все приводит в восторг, — ответил Вурм-Диднис. — Одно лекарство от этого — увести его отсюда поскорее. Пошли, парень. Пора.

Получив желанную информацию, Джоски не стала медлить. Через несколько минут они с отцом уже спустились по лестнице для прислуги. Но только когда они, покинув дворцовую территорию, скользили по водам Лурейского канала в нанятом домбулисе, Вурм-Диднис решился заговорить с дочерью.

— Я знаю, дитя мое, намерения твои добры, а хладнокровие достойно восхищения, но отвага может перейти грань разумного, и в этом случае…

— Ой, какая чепуха! — перебила его Джоски. — Только подумай, что мы выяснили. Лорд Никто — герцогский сынок! Мы же обеспечили себе будущее, па! И состояние Диднисов снова в наших руках!

Домбулис рванул вперед и вскоре скрылся во мгле.

Непревзойденный Джинзин Фарни, слишком больной, чтобы присутствовать на герцогском приеме, лежал в тот вечер в постели. Особняк Фарни, не более чем старый дом без претензий на оригинальность, выходил на наименее интересную окраину Юмского канала в той части города, которую лишь с большой натяжкой можно было называть аристократической. Многие говорили, что образ жизни Фарни отнюдь не соответствует его высокому положению. Но особняк Фарни, уютный, хотя и несколько обшарпанный, превосходно отражал вкусы своего владельца. Мудрец, у которого не было близкой родни, жил здесь среди книг, приспособлений для научных опытов и немногочисленной верной челяди. Искренне преданные слуги без устали хлопотали о здоровье своего расхворавшегося хозяина. Последние несколько недель они, призвав на помощь всю свою изобретательность, старались найти подходящее лекарство для Джинзина Фарни, но разнообразные домашние отвары, изысканные кушанья, тайные жертвоприношения Эрте и всякого рода снадобья, купленные у заморских торговцев, оказались бесполезными. Все это привело их к одному выводу: болезнь Фарни коренится в меланхолии. Непревзойденный нуждается в развлечениях, хорошей шутке и обществе себе подобных. Но как устроить все это, если у него ни семьи, ни близких друзей? Именно поэтому пожилой мажордом с таким удовольствием встретил на пороге дома знакомую длинноногую фигуру.

— Мастер Рил! — радостно воскликнул он, распахивая дверь перед Риллифом Хар-Феннахаром — любимым племянником Фарни. — С возвращением вас!

— Спасибо, Драндл. Рад снова видеть тебя.

Феннахар переступил порог и оказался в освещенном холле. Он был высок и молод. В его каштановых волосах золотились выгоревшие на солнце пряди. Лицо, обычно довольно бледное, почернело от загара, отчего умные серые глаза казались ярче. Серьезный и обеспокоенный взгляд не соответствовал настроению, которое передавали лучики-морщинки, разбегавшиеся от глаз. Хар-Феннахар выглядел человеком, любящим повеселиться, но которому сейчас не до смеха. На нем была дорожная одежда от дорогого портного, несколько пообтрепавшаяся и уже не модная. А шляпа и вовсе до смешного древняя. Он не носил дорогих побрякушек, так что никакой внешний признак не указывал, что перед вами лорд Хар-Феннахар, хозяин обширного особняка и обладатель одного из самых крупных состояний в Ланти-Юме.

— Когда вы приехали, мастер Рил? — спросил Драндл.

— Около часа назад. Обнаружил дядино письмо, а также твою записку, и тут же прибежал. Как он, Драндл?

— Неважно. С каждым днем ему все хуже. Но, надеюсь, вы сможете укрепить его дух, а то и наставить его на путь выздоровления. Идите же наверх, сударь. Он хотел видеть вас в тот же миг, как вы появитесь.