Наследие Уилта

— Видно, покойник был весьма грузный мужчина, — пропыхтел викарий.

— Четверо носильщиков еле подняли, — услужливо сообщила Ева.

— Думаю, лучше загрузить пустой гроб, а уж потом вернуть усопшего на место.

«Кларисса не простит, что дядюшку туда-сюда дергают, а сэр Джордж взбеленится, когда его привезут обратно, — подумала Ева. — Но что я могу сделать?»

Обернутое покрывалом тело вынули из гроба.

— Покойник не такой тяжелый, но очень уж твердый, — удивился викарий.

Когда усопшего загружали в пикап, покрывало соскользнуло.

— Мать твою за ногу! — ахнул механик.

Обомлевший викарий сквернословия не слышал, поскольку пытался сообразить, кому понадобилось толкать его на богохульное отпевание коряги. Когда пульс его унялся и вернулась способность к здравомыслию, он понял, кто этот враг, уготовивший мерзкую ловушку, — чудовище сэр Джордж Гэдсли. Они всегда не ладили, и вот негодяй изыскал дьявольский способ выставить его на посмешище.

Не обращая внимания на Евины вопли, викарий, полный решимости поквитаться с обидчиком, позвонил в полицию:

— Есть все основания полагать, что совершено чрезвычайно серьезное преступление. Улики налицо.

— Выезжаем, — ответил сержант.

Положив трубку, священник усмехнулся. Вполне вероятно, что в имении и впрямь произошло убийство. Тамошняя пальба отпугивала всех, за исключением таксистов и торговцев дорогим спиртным, рисковавших ради хорошего заработка.

Вместе с викарием сержанта и констебля встретил местный житель, помогавший доставить гроб, а кроме того, еженедельно постригавший барскую лужайку. Он поведал, что в контракте был прописан пункт, обязывавший хозяев до окончания его работы «полоумного стрелка» держать взаперти.

— При мне малец подстрелил оленя, — рассказывал сельчанин, — и я не удивлюсь, если еще кого-нибудь угробил. Поначалу-то он швырялся камнями, но, видать, вошел во вкус и на этом не остановился.

Покачивая головой, сержант записал его показания. О шалостях юнца он знал не понаслышке, но сейчас дело приняло слишком серьезный оборот, чтобы в угоду судье спустить его на тормозах.

— Полагаю, вам желательно взглянуть на так называемого покойника, — сказал викарий. — Кстати, я подтверждаю, что в имении часто стреляют. С месяц назад я проходил мимо усадьбы, так над головой моей вжикнула пуля. Но давайте посмотрим, что лежит в гробу.

Служителей закона, не подозревавших, какой сюрприз их ожидает, препроводили во двор.

— Извольте поднять крышку, — предложил священник.

— Мать честная! — ахнул сержант. — За каким чертом сюда притащили корягу?

— Носильщики исполнили приказ, не ведая, что внутри, — сказал викарий.

— Их сопровождала женщина из Ипфорда, но это бог знает какая даль, — влез механик.

— Якобы из Ипфорда, — поправил священник. — По ее словам, она собиралась провести лето в имении и оттого сопровождала предполагаемого покойника мистера Имярек. Гэдсли просил ее организовать похороны.

— Где она?

— Смылась, едва увидала корягу, — доложил механик. — Если б знал, что начнется такая петрушка, я бы тоже свалил.

Викарий одарил его осуждающим взглядом:

— Скорее всего, она вернулась в имение. Пожалуй, надо проверить. Мой телефон к вашим услугам, сержант.

— А как ее зовут? — спросил полицейский. — Не могу же я наводить справки о даме, которая намеревалась погостить в имении и сопровождала гроб с корягой вместо покойника?

— Почему нет? Вам обязаны сообщить ее имя и адрес, даже если она уехала в Ипфорд.

Викарию не терпелось организовать скандал, и констебль его поддержал: похоже, в коряге виднелся след от пули.

— Вроде бы действительно, — согласился сержант, чем весьма обрадовал священника. — Однако дождемся результатов вскры… э-э… экспертизы.

Оговорка привела викария в неописуемый восторг, память о котором он сохранил на всю жизнь. «Пожалуй, самое время подключить к расследованию высших полицейских чинов, — подумал священник, — и тогда имя судьи, появившееся на первых полосах всех бульварных изданий, вызовет подлинный скандал. Идеально, чтобы прозорливый сыщик отыскал жертву страшного убийства, но это уж несбыточная мечта».

Сержант охотно внял деликатному совету привлечь к делу начальство. Коряга в дорогом гробу напрочь сбила его с толку. Жена викария предложила полицейским чаю или кофе. Поблагодарив, сержант отказался. Он бы выпил чего-нибудь покрепче, но компания явно была неподходящая. Воспользовавшись любезностью викария, он позвонил суперинтенданту, поначалу решившему, что подчиненный спятил или валяет дурака, но скорее всего пьян или страдает извращенными галлюцинациями.

— Никто в здравом уме не потребует, чтобы почтенный пастор отпевал корягу в дорогущем гробу! — рыкнул начальник.

— Но кто-то нашелся. Кроме того, в дереве имеется дырка, похожая на пулевую рану.

— Рана? Что вы мне голову морочите! Разве что этот саженец…

— Отнюдь не саженец. Здоровенный сук, который, думается, спилили, окультуривая дерево.

— Окультуривая? Что, заключение специалиста? Вы полицейский или садовник, черт возьми?