Наследие Разрушителя

— Ага, — кивнул я и собрался задать следующий вопрос, но Лукас меня опередил.

— В большинстве случаев мы не нападаем на людей, есть другие способы получить нужное. Но есть… э-э… отступники, скажем так. У них что-то происходит с мозгами, вот они нападают на людей, плодят вторичных вампиров. Нам потом приходится этих вторичных отстреливать, своих тоже…

— На алкоголизм похоже, — заметил я и снова вынужден был объяснять что за болезнь такая. А потом еще про человеческих маньяков вспомнил, которым в кайф убивать и мучить. В процессе еще несколько раз приложился к «напитку радости», и под конец рассказа язык уже неплохо так заплетался.

Потом принесли мясо, и оно было восхитительным: сочным, в меру жирным, приправленным какими-то незнакомыми специями. К мясу прилагались тонкие лепешки из темной муки и мягкий сыр, показавшийся мне, впрочем, совершенно безвкусным. Потом мы танцевали, и снова пили, и даже пели — да, я тоже подпевал, точнее подвывал, совершенно не понимая, о чем песня.

А потом меня вырубило — вдруг и резко, и последней мыслью ускользающего сознания было: надеюсь, никто не захочет мной полакомиться.

11. Внутренний голос

Арчи

На закате мы прощались с ташшарами. Королева самолично сопроводила нас до края леса, и теперь мы стояли возле мостика, перекинутого через тонкий ручей, за которым почти сразу начинались заборы ближайшей деревни. Длинные тени от верхушек деревьев накрывали хлипкие на вид домишки, создавая поразительный контраст освещения с дальним краем поселка, все еще купавшегося в последних солнечных лучах.

Ромка, растолкать которого мне удалось с огромным трудом, выглядел хорошо помятым и то и дело массировал виски, болезненно при этом морщась. Вполне понятное состояние, и сам я его избежал только потому, что не пил вообще. Сейчас бы ему горлодера, но лучший во всей Паутине антипохмелин остался у Доро на Кардваше, и сбегать за ним не получится.

— Вы вполне могли остаться на ночь у нас, — заметила Алва нейтральным тоном. Это не было приглашением, скорее, констатация факта.

— Мы и так задержались, — отозвался я, — да и от маршрута отклонились довольно сильно.

— Возможно, избежали очередной ловушки, — заметила она рассудительно.

— Избежали одной — найдем следующую, — хмыкнул я. — Мы же здесь именно за этим, чтобы попадать из одной ловушки в другую.

Алва положила пальцы мне на локоть, посмотрела в глаза:

— Думаю, ваша миссия заключается немного в другом, Артур. Есть пророчество… — она на секунду задумалась, словно решая, стоит ли рассказывать, — его не знает Моргана, и Хайверги предали его текст забвению, но мы помним…

— И в чем его суть? — поинтересовался я.

— Тебе не нужно его знать, знание может повлиять на твой выбор. Но если ты тот, о ком идет речь, история Амешта пойдет совсем другим путем.

— Это к лучшему, или к худшему?

— Посмотрим, — загадочно улыбнулась она. — А сейчас идите. И поторопитесь — вам нужно успеть до полнолуния.

— Сколько до него? — по-деловому поинтересовался я, — и что тогда произойдет?

— Соника — кровавая владычица. Ни мы, ни народ Эрг’Воллы не в состоянии противиться ее зову. Я не хочу твоей крови на руках кого-нибудь из ташшаров. У вас шесть дней. Не успеете — уходите. Вернетесь, когда минует опасность.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

Она сжала мою и руку и сделав знак своим, со всей компанией растворилась в лесу.

Мы с сыном перевели гаджей через ручей, и только потом сели верхом и поехали через деревню.

— Может, заночуем здесь? — с надеждой спросил Ромка.

— С тем же успехом могли отдыхать у ташшаров, — хмыкнул я. — Тем более, что ты уже вздремнул.

Сын сердито засопел, но промолчал, хотя весь текст отлично читался у него на лице.

— Ты же слышал Алву: шесть дней. Придется наизнанку вывернуться, чтоб успеть.

— И что теперь, вообще не спать? — ворчливо отозвался он.

— Вообще не спать не получится. Но сократить этот процесс до минимума нужно постараться.

Ромка наградил меня скептическим взглядом, но спорить не стал.

Мы ехали по единственной улице деревни — широкой, утоптанной до каменного состояния грунтовке, пролегающей между двух рядов крепких деревянных заборов, за которыми прятались аккуратные беленые домики под двускатными крышами. Пасшиеся под заборами гуси — почему-то желто-фиолетовой окраски — при виде гаджей спешно улепетывали, оглашая округу громким гоготом. Гаджи, к их чести, на птицу внимания не обращали, продолжая неспешно трусить вдоль дороги.

Привлеченные шумом, из-за заборов начали высовываться крестьяне. Они настороженно смотрели на не пойми откуда взявшихся путников, но здороваться не торопились, предпочитая разглядывать чужаков с некоторого расстояния. Логично всё: кто знает, чего ждать от вооруженных людей? Некоторые даже какие-то охраняющие знаки в воздухе рисовали.

— А ты говорил — заночевать, — хмыкнул я, указав на это Ромке.

— Дикие люди, — картинно вздохнул он.