Наследие предков

Старший прапорщик Шестаков был категорически против. Совершенно очевидно, что после доклада Рохеса командир общины сильно рисковал, отправляясь на встречу с нацистами. Однако Стечкин был непреклонен. Задачей номер раз было забрать своих людей. Стоя на поверхности и провожая бронетранспортер, пренебрегая необходимостью одеть химкомплект, Шестаков даже перекрестил укатывающий в неизвестность БТР-80 с командиром на броне. И вот теперь он угрюмо брел по коридору бункера, перед этим матом послав возмущенного химика в дегазационной, оскорбленного пренебрежением защитных мер, происходившими в последние дни все чаще. Жутко хотелось курить, хотя Эдуард давно бросил.

Навстречу выскочил боец.

— Эдуард Иванович! — взволнованно воскликнул он. — Из туннеля человек пришел!

— Чего? Из какого туннеля? — нахмурился еще больше прапорщик.

— Ну, из того! Где бомбы скатились!

— Что за человек?!

— Говорит, что он из Пятого форта!

— Что?!

— Он не в себе, товарищ старший прапорщик! Требует Михеева!

— Михеева?! А как он?!

— Нормально уже! По лазарету ходит! Доктора материт!

— Зови его! Стой! Где сейчас этот, из форта?

— Там, — боец махнул рукой. — Он в бывшей комнате чилийца.

Шестаков кинулся в старый сектор бункера, пробегая привычные изгибы и повороты коридоров. Боец убежал уже далеко вперед, и вскоре Шестаков столкнулся с хромым Михеевым, ковыляющим из Лазарета.

— Иваныч, что там за кипешь, а?

— У тебя надо спросить. Ты же друзьями в Пятом форте обзавелся. Вот и приперся один, прямиком из-под земли.

— Насчет друзей, Иваныч, это ты погорячился. Трое — да. А остальной сброд я бы от души так…

— Ладно, сейчас разберемся, что там за ком с горы.

Войдя в помещение, они обнаружили двух автоматчиков, недоверчиво смотрящих на сидевшего на груде обломков стены человека. Ему было чуть больше тридцати. Весь в пыли, взъерошенный и бледный.

— Товарищ старший прапорщик, у него при себе пистолет был. Но он не сопротивлялся. В пистолете двух патронов не хватает.

— Саня? — удивленно выдавил Михеев.

Замученный и нервный Загорский поднял воспаленные от непривычно яркого здесь света глаза.

— Андрей. Я нашел этот ход, — устало вздохнул он.

— А Тигран и Маргарита? Что с ними?

— Они… — Загорский вздрогнул. — Они пропали.

— Погоди, парень, — нахмурился Шестаков. — Так этот туннель может вывести аж до Пятого форта?

— Все верно, — кивнул Александр.

* * *

— Виргис, — позвал Стечкин одного из бойцов, сидевших в бронетранспортере, оторвавшись от смотрового прибора.

— Да, командир?

— Короче, слушай боевую задачу. Сейчас будут холм и густой кустарник. На ходу спрыгнешь через левый люк и спрячешь там. Смотри, под колеса не попади.

— Понял.

— Это не все. Займешь позицию и будешь за следующей высоткой наблюдать. Там наша встреча с нацистами. Что-то может пойти не так. Если это случится, ты все поймешь. И не вздумай идти мне на помощь. Ты должен будешь что есть духу бежать в бункер и сообщить Шестакову. Если это ловушка, пусть поднимет всех по тревоге, и вы займете круговую оборону. Если я с Колесниковым и ребятами не вернусь, это война. И не вздумайте идти на переговоры с ними после этого, и не пытайтесь нас вытащить. Просто убивайте их по мере возможности. Задача ясна?

— Так точно, командир.

Стечкин снова прильнул к смотровому прибору.

— Приготовиться…

Виргис открыл люк.

— Пошел!

Боец нырнул в кусты, и оставшиеся пехотинцы тут же закрыли за ним люк.

Виргис осторожно выполз на передний край, стараясь быть незаметным. На соседнем холме уже стояла вражеская «Пиранья» в окружении пяти неприятельских солдат. БТР-80 въехал на холм. Вот из него вышел Стечкин. Вот перед ним распахнулась «Пиранья», и майор скрылся внутри. Оставалось только ждать. Однако буквально через минуту Виргис заметил, как из высокой травы на склоне соседнего холма осторожно выползают два вражеских солдата и тащат какой-то ящик. Вот они уже позади родного БТР-80. Вот они запихивают под него ящик и уползают обратно, разматывая кабель.

— Черт! — прорычал боец. Он не сомневался, что враг подложил под бронетранспортер взрывчатку. Но Стечкин дал четкий приказ: ничего не предпринимать. Может, чилийцы просто перестраховываются на всякий случай, а вовсе не собираются непременно подрывать машину? Ведь они сами рядом и могут пострадать. Вон их солдаты буквально в десяти метрах. Они не залезли в свою бронемашину, а уселись на броне. Взрыв не только убьет их, но и повредит «Пиранью». Что делать? Выстрелить по своему броневику из автомата, чтоб ребята выскочили, увидели этот кабель и все поняли? А что если он тем самым сорвет переговоры и подставит майора? Нет. Надо ждать. Нельзя нарушать приказ…

Центурион Элиас Клаусмюллер сидел на том же месте и по обыкновению пил кофе. Рядом находился еще один человек. Похоже, переводчик. Напротив него сидели еще трое, со «Штурмгеверами» и красными треугольниками на груди. Видимо, это были Колесников и его парни. Но они молчали. Только кивнули вошедшему Стечкину.