Вероломный Кьомо удачно подгадал ситуацию и время нападения. Тесное пространство фургона не позволяло развернуться и обезоружить предателя, трофейная штурмовая винтовка стояла слишком далеко, а любимый пистолет был потерян в клубе. Шансов на спасение не было, наемница знала об этом и в ожидании рокового щелчка курка закрыла глаза.
"Кьомо - боец, он всегда идет до конца и не наставляет оружия без причины, его не обмануть глупыми обещаниями. Я пропала. Чего же он ждет? Всего один выстрел, и воля великого и всемогущего Огюстина Дора, предусмотревшего даже такой поворот событий, исполнится…" - думала Марта, вместо того чтобы читать молитвы за упокой собственной грешной души.
Как ни странно, но мятежный подручный не торопился стрелять. Оттягивая "отправление в отставку" бывшего командира, великан завел разговор:
- Я буду задавать вопросы, ты отвечать: кратко и понятно, без виляний… - бесстрастно и холодно звучал голос за ее спиной. - Соврешь - убью, попытаешься рыпнуться - тоже!
- Как скажешь, ты же теперь вроде как старший, - пожала плечами Марта и закусила от злости губу.
- Зачем ты убила Фаго?
- Он испортил диск, завалил все дело…
Дуло пистолета еще сильнее надавило на затылок и содрало кожу.
- Он наш товарищ, ты не имела права так поступать!
- Постой, не горячись! - выкрикнула Марта, почувствовавшая, что закипавшие внутри гиганта ненависть и гнев не дадут ему довести допрос до конца. - Одну минуту, дай мне всего лишь одну минуту, и я все объясню!
- Слушаю, - вместе с глубоким выдохом выпуская из организма злость, великодушно разрешил Кьомо.
- Диск нужен был Дору целым и невредимым, иначе эта возня вообще не имела смысла. Фаго испортил его и подставил нас всех под удар! Босс не прощает ошибок, теперь он нас всех…
- Мало этого оправдания, чертовски мало, чтобы оставить тебя в живых, - прошептал на ухо Марте склонившийся над ней великан. Его разум был уже чист от эмоций, а голос холоден и спокоен, как никогда. - Мы были больше чем друзья, мы были товарищами по оружию. Друзья всегда предают и обманывают, на то они и друзья, чтобы втираться в доверие и лгать, использовать тебя и твои слабости, мы же всегда прикрывали друг друга в бою. Мы верили тебе, мы шли за тобой, не спрашивая зачем, готовы были погибнуть, но не подохнуть так… так глупо… так подло… от руки собственного командира! Плевать мне на Дора и на его милость, вместе попали в беду, вместе и выпутались бы… не стоило тебе так… прощай, Марта!
- Стоило! - выкрикнула от отчаяния Марта, понявшая, что сейчас расчувствовавшийся оппонент нажмет на курок. - Я спасла Фаго, только такой идиот, как ты, не мог бы этого понять! Он был ранен, страдал, истекал кровью. Нам бы все равно пришлось бросить его, а что потом?! Чем потом для него обернулась бы жизнь, ты подумал об этом?! Сырые казематы полесской тюрьмы, где с голоду пухнут даже тараканы, пожизненное одиночество, страдания, вонь, сырость, туберкулез, грязь… Ты хотел, чтобы наш боевой товарищ так провел остаток дней?!
- Он был бы жив, мы бы вытащили его… - прошипел сквозь зубы вновь потерявший самообладание Кьомо.
- Ты лучше меня знаешь, что нет, - продолжала уверенно наступать Марта, расширяя и углубляя брешь в душевной обороне противника. - От Дора не уходят просто так. Уже послезавтра здесь появится другая команда, они будут охотиться за нашими с тобой головами. Нам нужно бежать, спасаться, забиться в глушь, исчезнуть навсегда не только из этой проклятой страны, но и с Континента. А что они сделали бы с Фаго, если бы вытащили его из тюрьмы?! Ты об этом подумал, дурак?!
Ствол пистолета больше не давил на затылок, салон фургона сотрясся, хлопнула дверца. Кьомо вышел наружу и закурил. Разгоряченную грудь великана прикрывала лишь тонкая рубашка, но он не боялся мороза, ему было не до того.
- Пойдем, - выскочившая вслед за ним Марта нежно обняла мужчину за плечи и увлекла за собой в фургон. - Нас теперь только двое, мы должны выжить, мы сможем, я знаю! - шептал на ухо Кьомо ласковый, успокаивающий голос, а ставшие внезапно мягкими и нежными руки Марты заботливо гладили его по голове. - Я не брошу тебя, никогда, мы будем вместе…
Дыхание великана стало спокойнее и реже, голова откинулась на спинку сиденья, а глаза закрылись. Смерть товарища и прочие неудачи отошли на задний план, растворились в ласковой ворожбе рук и нежных объятиях. Успокоенный и примиренный со своей совестью солдат удачи уснул, не подозревая, что уже никогда не проснется. Каждый выживает сам по себе, Марта не простила ему пистолета, приставленного к ее затылку.