Наследие Древних

«Я сильный, — произнес про себя бывший оннок. — Выкарабкаюсь. А они все еще пожалеют… И Обитель мне даром не нужна. — Взгляд Зага наткнулся на оннока. Тот будто смотрел сквозь подсудимого. — Оставайся за стенами, идиот. А я… я пойду дальше».

— Уважаемые! — сказал верховный судья, пожилой крайт с белыми пятнами на макушке. — Заседание затягивается. И принимает не очень хорошую форму. — Он поправил воротник черной мантии и продолжил: — Я предлагаю прийти к компромиссу. Иначе мы еще долго заседать будем. — Посмотрел на наручные часы и вздохнул.

— Хоть бы до сегодняшнего финала успеть, — прошептал узколицый крайт.

Его услышали все. Он смутился и принялся увлеченно листать книжку законов.

Здесь, пожалуй, лишь бывший и нынешний онноки не пылали интересом к гигаболу. Какой смысл в швырянии шипастого мяча? Для большинства же крайтов эти соревнования были излюбленным зрелищем. Порой за один матч погибала дюжина игроков. Вот где потеха!

Верховный судья кашлянул в кулак и повторил просьбу:

— Давайте придем к компромиссу. Время и впрямь поджимает.

Слева от него поднялся долговязый в малиновом пиджаке с золотым шитьем:

— Ваша честь, о каком компромиссе вы говорите? Подсудимый виновен, и очень серьезно.

— Позвольте мне? — справа от верховного судьи встал «зеленый». Хочешь не хочешь, а Загу приходилось признать: это Семейство выделило ему пронырливого, башковитого адвоката. — У меня еще есть что сказать.

— Погодите, — остановил его верховный судья. — Дайте обвинителю закончить.

«Малиновый» подарил оппоненту ухмылку и выспренно произнес:

— По вине подсудимого погибли шестеро полицейских. Один искалечен. Это серьезнейшее преступление против властей. Но еще большее преступление то, что он, — долговязый ткнул узловатым пальцем в Зага, — посмел поднять руку на Прарожденного!

По рядам пробежал шепоток.

Верховный судья тыльной стороной ладони вытер губы и обратился к адвокату:

— Что вы можете сказать в защиту?

— Я уже приводил доводы, — ровным голосом напомнил «зеленый». — В том, что столкнулись полицейские флайеры, нет и не может быть вины подсудимого.

«Малиновый» оскалился, демонстрируя острые зубы.

— А как же потасовка в ресторане? — вскипел он.

— Целиком и полностью инициирована твоим родственником, — спокойно парировал адвокат. — Мы уже имели возможность выслушать свидетелей.

— Вы подкупили их!

— Уважаемый! — в это слово «зеленый» влил бочку яда. — Если есть доказательства, прошу немедленно предоставить их. Иначе я буду вынужден подать встречный иск о клевете.

Долговязый прошипел по-змеиному. У Зага не было ни малейшего сомнения: останься парочка наедине — зубов недосчитались бы.

— Ваша честь! — «Малиновый» вытаращился на верховного судью.

Тот покачал головой и пробурчал:

— Адвокат прав.

— Э-э-э… — сконфузился обвинитель.

Верховный судья порекомендовал:

— А вы, будьте любезны, следите за словами. В противном случае мне придется принять встречный иск.

«Зеленый» расплылся в улыбке, а его оппонент затрясся от гнева.

Рассевшиеся во втором верхнем ряду судьи все чаще поглядывали на наручные часы. Гигабол намного интереснее, чем словесная потасовка между двумя Родами. Моложавый ерзающий слуга закона сидел будто на шиле. Бывший оннок ухмыльнулся.

«Свихнувшиеся фанатики, — подумал он. — Считаете меня ненормальным, а на самом-то деле безумцы — вы. Тратите на свою забаву громадные деньжищи. И все работает на ваш дурацкий спорт: промышленность, реклама… Колоссальные ресурсы. Все тратится понапрасну. Разве это не безумие?»

От размышлений Зага отвлек голос верховного судьи:

— А что думает по этому поводу оннок?

Облаченный в белый плащ крайт поглядел на пожилого соплеменника и вяло ответил:

— Обители нет дела до подсудимого.

Верховный судья причмокнул и спросил:

— Совсем не заступитесь?

— Ваша честь, разве вы не знаете, что Обитель никогда не защищает изгоев?

От последнего слова у Зага защемило сердце.

— Да, знаю, — кивнул пожилой крайт. — Однако же обвиняемый только вчера был одним из вас.

— Одно решение, одно деяние изменяет все. — Голос оннока шелестел, как пожухлая листва под ногами. — Все. И назад уже нет пути. Нет возврата.

В зале повисла тишь. У Зага закололо глубоко внутри. Если бы повернуть время вспять, как бы он поступил? Как?.. Подсудимый вздрогнул. Та шлюха не ушла б живой. Он до ломоты в скулах сомкнул челюсти и вонзил ногти в ладони. Нужно переплести пальцы. Нельзя уступать Жажде.

— Оннок, — сказал верховный судья, — я бы попросил вас не распространять на присутствующих ваше учение.

— Наше учение там, в Обители, — заявил оннок убежденно. — А здесь лишь жалкие обрывки.

Пожилой крайт хотел возразить, но так и не подобрал слов. Представитель Обители улыбнулся и без особого интереса уставился на пестрый витраж.

— Ваша честь! — подхватился обвинитель. — Это же просто непотребство творится! Вот он, — указал он на адвоката, — смеет обелять преступника!

«Зеленый» оспорил:

— Во-первых, не преступника, а подсудимого. А во-вторых, это мой долг — защищать.

— Его долг. — «Малиновый» скривился. — Ваша честь, вы позволите?

— Чего вы хотите? — спросил верховный судья.