Наследие чародея

«Я вышла за него замуж, потому что он любил меня. Потому что во мне был ребенок, и я хотела, чтобы он родился в законном браке и в доме, где о нем позаботятся».

— Ты ведь совсем не любила его, да? — Бриджит почувствовала болезненное удовлетворение от того, что наконец-то произнесла это вслух.

Ночами, когда она лежала в своей постели одна, она много раз думала об этом. Сходила с ума от этих предательских мыслей, но юное сердце чувствовало, что именно это и есть правда. Если бы мама любила отца, если бы Бриджит была настоящая Ледерли, мама не покинула бы их. Не было бы этих сплетен, которые преследовали их по пятам и заставили отца выбрать одинокую жизнь на маяке.

Опять слова. Только слова и холодное сожаление.

«Я была ему благодарна. Я знала, что он добрый и сильный. Что он будет любить тебя».

— Но ты его не любила. — Пальцы Бриджит смяли краешек заколдованной страницы. Ей хотелось разорвать ее на куски и разметать по полу. — Ты любила этого Аваназия.

«Да».

Как холодно. Бриджит задыхалась. От холода глаза ее наполнились слезами, легким не хватало воздуха.

— Папа любил тебя. Всю жизнь. Он так и не женился больше.

«Я знаю».

Слезинка сползла по щеке Бриджит, и стало еще холоднее.

— Почему ты оставила меня там? — Этот вопрос мучил Бриджит с того момента, как Сакра узнал имя ее матери. Если здесь маму уважали, если здесь был тот, кого она любила, почему же она бросила Бриджит на Песчаном острове, где она всегда была ублюдком, уродом?

Призрак мамы стал приближаться. Тени и свет луны расступались перед ней. Она подняла руки и как будто прижала их к стеклянной стене, отделявшей ее от дочери. На один только миг Бриджит увидела лицо мамы предельно четко. Обида, давняя и такая же неистовая, как обида Бриджит, исказила черты маминого лица. Обида на обстоятельства, заставившие ее покинуть Изавальту, в то время как она должна была рискнуть и остаться рядом с любимым. Обида на выбор, который она сделала, и на то, что он причинил боль ее дочери. Обида на собственное бессилие, на то, что она не может заставить Бриджит понять ее. Она не могла говорить, а ей хотелось кричать. И все, что ей оставалось, — слова на бумаге.

«У меня не было другого выхода. Я дала обещание Аваназию, что вернусь домой, потому что не было никаких гарантий, что мы выиграем войну и поймаем Феникса. Потом он умер, и я думала только о том, чтобы ты родилась в безопасном месте. Потом ты была еще совсем крошкой, и даже если бы я была здорова, я не смогла бы отвезти тебя обратно. Ребенку вдвойне опасно появляться в Безмолвных Землях. Дети привлекают к себе… силы.

Я решила забрать тебя к себе в Изавальту, когда ты подрастешь. Я думала, что найду какой-нибудь способ».

— Откуда ты знаешь, может, я бы не захотела бросить папу?!

Призрак бессильно уронил руки.

«Во всяком случае у тебя был бы выбор. Вот и все, чего я хотела».

Пока Бриджит читала эти строки, окружавший ее холод постепенно рассеялся, осталась только обычная зимняя прохлада. Именно этот нечеловеческий холод отделял Бриджит от призрака матери. А теперь ей казалось, что ее лишили чего-то необходимого, и хотелось, чтобы этот холод, этот ледяной экран вернулся.

«Ну почему так?! Всю жизнь я мечтала о том, чтобы мама пришла ко мне. И вот теперь она здесь, а я мечтаю, чтобы она исчезла…»

Ответы. Она должна получить ответы на те вопросы, которых не могла задать долгие годы, и на те, что появились только что. Неважно, возвратится от этих вопросов холод или отступит навсегда. Важно одно: у нее наконец-то будут ответы.

— Почему ты никогда не приходила ко мне?

Нет ответа. Буквы в книге остались неподвижны, и призрак опустил голову.

— Потому что ты ушла с ним, да? — Холод стал сгущаться снова, плотный и удобный, словно снежное одеяло вокруг старых кирпичных стен. — Тебе пришлось выбирать, и ты решила остаться с ним…

В книге так и не появилось ответа. Ничего, кроме молчаливого призрака и стены холода.

— Ты не захотела быть рядом с нами даже тенью! — выкрикнула Бриджит, словно двери миров между ними могли захлопнуться и она бы осталась один на один со своими убеждениями.