Наследие 2

— Понимаю, — хмыкнул тот. — Синдром Уэйна, Тусонская бактерия… Крыша у электората может съехать гораздо раньше, чем экономика рухнет от нехватки рабочей силы вследствие переполнения планеты лигами. И сколько у нас есть времени?

— Согласно последнему прогнозу — пять лет, — ответил Нейзман и, криво усмехнувшись, закивал, увидев изумление в глазах собеседника. — Да, да, так мало. Никто не ждал, да? Но неконтролируемые пандемии и эпидемии вспыхивают слишком часто, на сегодняшний день «Тусонская проблема» имеет место в семи городах мира, и все это крупные центры. Чем больше людей в одном месте, тем выше шанс вспышки какой-нибудь заразы. Лиги, бедность, грязь, антисанитария — благодатная почва для эпидемии. По сути, в любой момент мы можем получить «Тусон», например, в Москве, Дели или Нью-Йорке. И тогда распространение заразы будет уже не остановить. Поэтому был отдан приказ бросить все силы на строительство Негласных Объектов. В первую очередь необходимо наладить замкнутый цикл проживания, это должно быть сделано за четыре ближайших года максимум. Внутренней отделкой будем заниматься уже потом. А это значит, что все строители автоматически войдут в состав персонала Негласных Объектов. Так что на меня свалился огромный геморрой — придется срочно менять кадровую политику.

— Неприятная новость, — протянул Шинкарёв. Это действительно меняло многое. Нейзман был его старым другом. Их семьи состояли в родстве лет чуть ли не сто, благодаря чему Евгений попал в «Сёрвайвинг Корпорэйшн» прежде, чем закончил университет. С тех пор прошло много лет, и теперь он занимает одну из высших должностей в топ-менеджменте российского отделения «СК», руководя продажами жилых площадей в Центрах Сохранения Генетических Ресурсов в масштабах целой страны. Власти и влияния у него побольше, чем у многих кремлевских завсегдатаев, не говоря уже о чинушах рангом пониже, вроде министров и генералов. Множество народу сочтет за честь просто постоять рядом. Формально выше него в стране было всего два должностных лица Концерна. Но это только формально.

В действительности дела обстояли гораздо иначе. Шинкарёв был одним из тех избранных, кто знал истинную картину положения дел в мире. Программа ЦСГР, созданных в заповедных зонах и национальных парках всего мира, была фикцией. Концерн тщательно следил за развитием генетической катастрофы, огромные средства тратились на её анализ и прогнозирование. И выводы ученых были безапелляционны: распространение генетического заражения предотвратить невозможно. Более того, в ближайшее время оно примет ураганный характер. Способ, предложенный этой старой мегерой Шаройкиной, не годился априори: уничтожение всех ГМО вкупе с выжиганием зараженных территорий в масштабах всей планеты приведет к разорению и гибели «СК». А как только Концерн лишится власти и силы, осмелевшее быдло немедленно начнет своё любимое нытьё «Кто виноват?» и потребует расправ, хлеба и зрелищ. Очищать планету для стада баранов, чтобы потом быть брошенным этим самым стадом за решетку или на электрический стул, — в чем смысл? Оставить своим детям вместо власти и денег нищету и всеобщее поругание? Если, конечно, их вообще не линчуют от избытка чувств. Шакалы трусят сражаться с могучим противником и ради собственной шкуры готовы терпеть любые унижения и лишения, зато они очень любят плясать над телом поверженного льва. Данный выход не устраивал никого из Управляющего Комитета «СК». Поэтому было разработано иное решение.

Беспрецедентная по масштабам программа Центров Сохранения Генетических Ресурсов, которую проводили по двум направлениям: всеобщему, со строительством Центров в заповедниках, и сугубо конфиденциальному, подразумевающему возведение так называемых Негласных Объектов — истинных ЦСГР, создающихся возле ГЭС в малонаселенной местности и имеющих всё необходимое для автономного существования в условиях агрессивной внешней среды. Для строительства Негласных Объектов требовались колоссальные средства, немалая часть которых уходила на сохранение режима секретности. Формально всё это было названо добровольной инициативой «СК» по реконструкции важнейших мировых ГЭС в целях подготовки их к надвигающемуся кризису рабочей силы. В действительности же Концерн готовил себе убежища, в которых «свои» смогут выжить, ибо «Выживание» выживает всегда, такова философия Управляющего Комитета.