Наследие 2

Наконец все приготовления были завершены, и дед увел Дашу на прогулку. Марина попыталась покормить младенца, но тот отказывался от груди и надрывно плакал, судорожно подрагивая крохотной челюстью. Через открытый в болезненном плаче детский ротик была видна жесткая рыжая щетина, густо пробивавшаяся из нёба. Пришлось вновь кормить из рожка, замешав в молоке обезболивающее. Вскоре младенец забылся тревожным сном, и Марина положила его в кроватку. В наступившей тишине последние капли самообладания покинули её, она опустилась на пол возле спящего ребенка и беззвучно зарыдала, не в силах больше сдерживать слезы. Успокоить её Александру удалось только при помощи стакана воды и пары таблеток транквилизатора. Пока Марина приходила в норму, вернулся Виталий Павлович, и их небольшой совет собрался на кухне.

— Что сказал врач? — старый адвокат открыл портфель и выложил на стол ручку и блокнот.

— Сначала не поверил, — Марина вытерла слезы и приказала себе успокоиться. — Даже сказал, что я всё выдумала, потому что передумала возиться с лигом и хочу эвтаназии. Потом убеждал меня в том, что не было никакой родинки, мол, всё это галлюцинации, вызванные болью при родах. В конце концов, заявил, что поможет, но без решения органов это невозможно, и потому нужда генетическая экспертиза. Даже предложил договориться с кем-то из знакомых, чтобы нас приняли без очереди и дали скидку. Обещал перезвонить сегодня.

— В полиции, в общем, то же самое, — сообщил Александр. — Меня час гоняли из кабинета в кабинет, выясняя, кто же именно должен заниматься моим заявлением, после чего ещё час я доказывал, что не верблюд! Заявление приняли, но без генетической экспертизы дело закроют в течение недели максимум, опер мне так и сказал. Надеяться на бесплатную государственную экспертизу не стоит, там очередь на полтора года вперед, лаборатории завалены делами о подтверждении отцовства. Либо мы делаем экспертизу сами и предоставляем её результаты, на основании которых делу дадут ход, либо ждем, когда рак на горе свистнет. Короче, всё упирается в деньги. Надо найти средства и провести экспертизу. Без неё нам ничего не светит.

— Действительно, экспертиза — это наш единственный шанс, — согласился Виталий Павлович. — Более того, чем быстрее мы сможем её провести и получим результаты, тем лучше. Я был в родильном доме и пытался наводить справки. И всё это мне очень не нравится. Мне удалось поговорить с акушером, принимавшим роды. Он даже смог вспомнить Марину Вячеславовну, так как у неё оказалась нестандартная реакция на более чем обыденный препарат, в результате чего вы провели в реанимации двое суток.

— Он знает, где мой ребенок?! — вскинулась Марина. — Что с ним? Куда они его дели?!

— Нет, он ничего не знает, — покачал головой адвокат. — Он занимался вами, младенцами ведает отделение Эмиля Эдуардовича. Однако акушер сказал, что с виду рожденный вами мальчик был здоров, имел отличный голос и сильные легкие. Про родимое пятно на пяточке врач ничего вспомнить не смог, зато сказал, что не помнит у младенца общего искривления спинки и вообще, новорожденный не выглядел хилым.

— Они украли нашего сына! Сволочи! — Александр саданул кулаком по столу. — Его подменили!

— Тише! — Марина, всхлипывая, положила ладонь на его кулак. — Разбудишь малыша. — Она посмотрела на адвоката: — Что нам делать, Виталий Павлович?

— Однозначно — экспертизу! — ответил тот. — Но не у друзей этого странного Эмиля Эдуардовича. У меня есть подозрения на его счет. Если ваш ребенок действительно родился чистым, дело тут может оказаться гораздо сложнее, нежели простая ошибка в палате для новорожденных. К сожалению, мне запрещено заниматься адвокатской деятельностью, но я попросил некоторых знакомых навести справки об этом родильном доме и Эмиле Эдуардовиче в частности. Нужно время, чтобы дождаться результатов.

— На экспертизу у нас нет денег, — Марина держала себя в руках, но слезы лились из глаз помимо её воли. — Я даже не думала, что это сейчас настолько дорого! После разговора с врачом я заехала в клинику «СК», у нас тут есть одна, неподалеку. Цены не просто заоблачные, там ещё очередь на полгода вперед! А когда я выходила из клиники, ко мне подошла какая-то женщина и сказала, что за определенную доплату есть возможность договориться о проведении экспертизы вне очереди…

— Деньги мы соберем, — твердо заявил Александр. — Что-то займу у друзей, что-то попытаюсь получить на работе в качестве аванса, там директор — нормальный мужик, надеюсь, пойдет навстречу. Я звонил своим в Ростов, отец сказал, что продаст машину и добавит недостающую сумму. Экспертизу сделаем. Я верну своего сына любой ценой!

— Катастрофа! Всё пропало! Она собралась делать генетическую экспертизу! — голос Эмиля Эдуардовича дрожал от панического ужаса. — Если она её сделает, всё раскроется!

— Держите себя в руках, доктор! — зло оборвал его Шинкарёв. — От вашего нытья у меня болят уши. Говорите конкретно по существу. Что она знает?