Наслаждение и боль

— Конечно! Мужчина не будет уважать женщину, которая перенимает его свойства. Вы, англичанки, можете располагать своей свободой, но при этом вы теряете гораздо больше, чем приобретаете!

— Ха! — хрипло рассмеялась сеньора Мадралена. — Ты твердо придерживаешься такого взгляда, Розета, я знаю. Ну хватит об этом. Мисс Флеминг, у вас было время обдумать мое предложение. Работа — ваша, если вы захотите принять эту должность. Работа менее чем утомительна, вы знакомы с ней. Есть, конечно, одно обстоятельство… Вам может быть одиноко, я бы сказала. Что же вы думаете? — Лаура замешкалась, и сеньора продолжила: — Вы не совсем такая, какой я представляла себе гувернантку моего внучатого племянника. Ваши волосы такого блестящего медного оттенка очень необычны, и вы сами, пожалуй, несколько молоды, хотя, по-видимому, приучены к ответственности. Вы мне нравитесь, насколько я вас узнала, поэтому я готова рискнуть, если и вы готовы…

Лаура улыбнулась на эти слова:

— Вы хотите, чтобы я дала ответ сразу, сейчас?

— Да, я предпочла бы знать сейчас.

— Очевидно, мисс Флеминг опасается, что ее свобода может оказаться ограниченной в таком изолированном месте, — заметила Розета Бургос язвительно.

Наверно, этими словами Розета Бургос хотела подтолкнуть Лауру к отказу от лредложения, ко они возымели обратное действие. Соблазн был слишком велик, и будет ли Рафаэль Мадралена презирать ее за слабость или нет, ей уже стало безразлично, больше всего она хотела снова увидеть его.

— Честно говоря, Лаура, ты просто не в своем уме!

Эти слова произнесла Линдсей Баррат, девушка, с которой Лаура жила вместе в квартире. Линдсей была секретаршей и работала у нотариуса в Грейс Инн. Они с Лаурой росли вместе в Челмсфорде в те дни, когда Лаура жила у своей тетки.

Лаура, сидевшая перед своим туалетным столиком и накладывавшая крем на лицо, пожала плечами.

— О, Линдсей, не начинай снова! — попросила она, втирая крем. — Мы обо всем этом уже говорили, и я знаю, я знаю, что сошла с ума. Но обсуждать бесполезно. Теперь я должна ехать. Я сказала, что поеду!

Линдсей прилегла на свою кровать и недоверчиво взглянула на свою подругу:

— Но ты отказываешься от очень хорошей работы в детском саду, и все это по какой-то прихоти! Господи, когда Рафаэль Мадралена увидит тебя, он, возможно, прикажет тотчас же отправляться назад в Лондон. Ты об этом не подумала? Боже мой, ты ведь знаешь, твоя судьба никак его не волновала, когда пять лет тому назад он вернулся в свой Кос-таль. Разве тебе этого мало? Не надо бегать за ним так! Ты просто нарываешься на неприятности! — Она тяжело вздохнула. — Тебе сейчас двадцать четыре, Лаура. Ты уже не глупый подросток. Твое увлечение переросло все разумные размеры в твоем воспаленном мозгу. — Она передернула плечами. — Я просто тебя не понимаю. У тебя что, нет гордости? Я уверена, что никогда не стала бы бегать за мужчиной, какой бы он ни был. Кроме того, а что ты думаешь о Гордоне? Ты подумала об этом? Он не будет стаптывать здесь каблуки в течение месяцев, пока ты будешь находиться в дебрях Андалусии или где-нибудь еще! Лаура улыбнулась:

— Гордон и я — просто друзья, Лин. Ты это знаешь. Если у него есть какие-нибудь серьезные намерения, то он знает, что меня это не интересует.

— Но почему? Он славный парень, и у него хорошая работа. Боже мой, он ведь станет менеджером Лоутона через несколько лет!

— Я знаю это. Право, Линдсей, ты что, хочешь выдать меня замуж или еще что-нибудь? Линдсей скорчила гримаску:

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Я ведь была здесь пять лет тому назад, помнишь? Я знаю, что ты пережила. Отправившись туда, ты не достигнешь ничего, кроме того, что наживешь себе еще больше неприятностей!

Лаура опустила голову.

— Я не жду, что все будет очень просто, Линдсей, — медленно произнесла она. — Я не жду, что Рафаэль даже узнает меня. В конце концов, как ты говоришь, прошло целых пять лет. За это время случилось очень много всего, особенно с ним. Но, о, я не знаю, назови это любопытством, если хочешь, или, может быть, просто беспокойством, но я должна туда отправиться. Может быть, это судьба заставила меня обратить внимание на это объявление.

— Судьба! — фыркнула Линдсей, потянувшись за сигаретой. — Бесполезно, Лаура. Что бы ты ни говорила, какие бы доводы ни приводила, я все равно считаю, что ты бросаешь все только для того, чтобы снова увидеть этого человека!

Лаура закончила наносить крем на свое лицо и задумчиво размышляла над словами Линдсей. Она знала, что подруга права. Она знала, что Линдсей хотела сделать только то, что было бы для нее правильным, и она знала также, что погружается в глубокую воду. Но все это не имело значения. Она дала слово сеньоре Мадралена, и она его сдержит. Она не смела думать о том, что произойдет в результате. Она знала только, что обрекла себя. Вот только на что?