Нашествие с севера

— Куда прешь, старик! — крикнул тот, что был крупнее и без короны. — Не видишь, что ли, — тут война будет. Затопчут же!

— А вот я и пришел против вас повоевать, — отозвался старец, будучи уже в пяти локтях от врагов. — Что ж вы войско-то на помощь не зовете… — Посох в его руке начал нагреваться, но Святитель, крепко обхватив его своими узловатыми пальцами, сдерживал до поры Силу, рвущуюся на волю. И он знал, что двурогая корона на голове лорда тоже раскалилась, и теперь победа во многом зависит от терпения. Творец не дарует побед, Он лишь делится Силой своей с теми, кто чист перед Ним сердцем и разумом.

— Убей его, — сказал Дриз ледяным голосом, но тут волосы на нем начали дымиться и потрескивать. — Убей его! — И этот крик наконец-то дошел до Саура, обнимающего рукоять своего меча.

Свист клинка, рассекающего воздух, слился со свистом стрелы, летящей к нему из узкой бойницы левой башни. Стрела не пробила толстую бронзовую пластину, прикрывавшую висок гиганта, но сорвала с него шлем, оглушила его и заставила выронить меч. Сам Дриз ничем не мог повредить Святителю. Сила, которой наделила его Хозяйка, не могла противостоять Посоху, и он чувствовал это. Осознание собственного бессилия жгло ему внутренности, порождало неуправляемый гнев, который, дай ему волю, мог обернуться против него самого. Любому из его воинов, которые как были, так и остались простыми смертными, ничего не стоило раскроить Старцу голову ударом меча или просто убить его кулаком, но тот единственный из них, что сейчас был рядом, огромной тряпичной куклой валялся на булыжниках, мокрых от утренней росы.

Дриз выдернул из себя стрелу, вонзившуюся в правый бок между пластинами панциря. Рана моментально затянулась, и даже на наконечнике стрелы не оказалось ни капли его крови. Это его слегка приободрило, и он, свистнув в два пальца, махнул рукой караульным, глядящим на него с любопытством с кронверка правой башни. Ворота, обращенные к дороге, распахнулись через несколько мгновений, и воины, на ходу обнажая мечи, бросились к нему. Казалось, судьба Святителя, неизвестно откуда здесь взявшегося, решена… Но из бойниц левой башни вырвалась еще стайка стрел, и все, кто спешил ему на помощь, повалились на мостовую в лужи собственной крови.

— Стреляйте в него! Стреляйте! — крикнул Дриз так, что стены обеих башен затряслись, но ему ответило лишь молчание, приправленное редкими стонами. Именно в этот момент кончилось действие чар, которые усмиряли боль поротых задниц незадачливых стражей, а вместе с болью в них проснулась память о том унижении, которое им пришлось пережить. К тому же все уже разглядели, что там внизу напротив их щедрого, но жестокого господина стоит не кто иной, как Служитель Храма, причем, судя по бороде и посоху, не из последних, а значит, неизвестно, кому противиться опаснее — сумасшедшему лорду или Служителю, за которым стоит сила Творца, способная повсюду настигнуть кого угодно.

И вдруг со стороны Холм-Дола послышалось пение походного рожка ночной стражи, и над холмом, на который взбиралась Каменная дорога, в лучах восходящего солнца расцвело множество знамен и хоругвей. К месту битвы спешили войска лорда Бранборга.

Дриз пнул бесчувственное тело сотника Саура. Тело, застонав, сначала село, потом встало и, опираясь на меч, как на клюку, последовало за своим лордом, который, равнодушно повернувшись к своему противнику спиной, шел к повозке, которая терпеливо ожидала его у обочины.

— Всё равно ты сдохнешь! — крикнул он, садясь в козлы. — Будет битва, а ты не станешь прятаться за спины, ты вперед полезешь, вот как сейчас. — Он стеганул лошадей, и повозка резко сорвалась с места. Сотник, еще толком не очнувшийся, не смог усидеть на месте и от рывка снова свалился на камни. Дриз заметил это, но продолжал гнать лошадей туда, где его ожидала преданная ему армия, которую он немедленно поведет к победам и славе.

Армия уже строилась в боевые порядки, не дожидаясь, пока явится командующий, едва заслышав тот вызывающий грохот, с которым, совершенно не таясь, подходил противник. Звуки походных рожков обычно слышны издалека, а для Олфа рожок сделал сам мастер Клён сразу после того, как было объявлено о создании ночной стражи. Он отлил его из освященного серебра, и узоры, покрывающие его витую поверхность, сплошь состояли из оберегов. Рассказывали, что как-то оборотень сдох просто оттого, что Олф с расстояния в дюжину локтей гуднул ему в ухо.