Нашедшие Путь

— А ты откуда знаешь?.. Они же «айкидошные».

— Да видел уже: и в твоём исполнении, и не только в твоём.

Борис хотел сказать что-то ещё, но Катя уже спускалась с крыльца, рассуждая:

— Интересно тут, только люди — какие-то злые; а всё-таки как-то легко стало, — будто мне крылья приделали.

— И нимб, — добавил Борис.

— Что? — переспросила Катя, поворачиваясь всем телом и продолжая двигаться в прежнем направлении, но уже спиной вперёд.

— Ты чёрта-то зачем помянула? — спросил с лёгкой усмешкой Борис.

— А что?

— Нельзя… А люди на тебя сердятся потому, что ты не соблюдаешь правила поведения в храме… Мне эти правила, вообще-то, иногда кажутся глупыми, но думаю, что надо их всё-таки стараться соблюдать по возможности.

— А там всегда народу так много?.. Вот бы зайти как-нибудь, когда можно будет хорошо всё рассмотреть!

— Я об этом подумаю, — пообещал Борис.

Увидев, насаженную на ветку дерева, пивную банку, Катя осмотрелась и, не увидев никого поблизости, ловко сбила посудину ударом ноги.

— Люди их так оставляют, чтоб бомжам легче собирать было, — укоризненно заметил Борис.

— Да ладно тебе!.. Скажи лучше, что это за ящичек, где Юлька стояла?

— Похоже, что у твоей знакомой кто-то умер.

— Ну да. Я же тебе рассказывала.

— Так вот, кто это такая… Теперь понятно… А на тот «ящичек» — свечки ставят за умерших… Я даже в какой-то момент подумал, что, может быть, надо поставить за бандитов.

— Ещё чего!

— Ну ладно.

— А почему я там кабинок не видела?

— Каких кабинок? — удивился Борис.

— В которых про грехи рассказывают, — пояснила Катя.

— В кино видела?.. Кабинки — это у католиков, а в православных храмах — их нет… С грехами же — я и сам пока толком не разобрался; думаю, что спешить не надо.

— У Зои Ивановны надо спросить, — догадалась Катя.

— Верно, — согласился Борис.

***

В понедельник на тренировку пришли все кроме Виталия.

— Отоспаться никак не может, — объяснил Павел.

— Такая встряска… Тяжело это для детской психики, — заметил Алексей.

— Он никому не расскажет?.. — будто размышляя вслух, начал было Борис.

— Исключено, — поспешил заверить Павел. — Я его проинструктировал; да и сам он всё понимает.

Тренировку пришлось существенно сократить. Значительную часть времени заняли перевязки и разговоры. Осмотрев раны Бориса и Павла, Алексей поручил обоих Кате, объяснив, что нужно делать и попросив Сергея помогать ей, Тимофеем же решил заняться сам.

— Сумку в ближайшее время доставлю, — не сомневайся, — сказал Алексей едва слышно, устанавливая в рану дренаж.

— Только давай без спешки и с предельной осторожностью, — так же тихо попросил Тимофей. — Пусть лучше всё пропадёт, чем…

— Да понимаю я, — перебил Алексей.

Борис, освободившись первым, тайком ускользнул и, пройдя через сени, постучался к Зое Ивановне.

— Заходи, Боря, — донеслось из-за двери.

«Надо же! — думал Борис, проходя в комнату. — Как она догадалась?!»

— Придут, думаю, Борис и Катя вопросы мне задавать, — проговорила Зоя Ивановна, не отрываясь от книги.

— Катя — в кухне… — начал было Борис.

— Да я уж поняла… Катя — по-кошачьи заходит: тихо и, как правило, без стука.

Видя, что Зоя Ивановна отложила книгу, Борис принялся рассказывать о посещении воскресной литургии и о разговоре с Катей, опуская при этом подробности, касающиеся Катиного поведения.

— Свечки за бандитов поставить — это можно, — сказала Зоя Ивановна, дослушав Бориса, — но лично я, пожалуй, не смогла бы. По-настоящему врагов прощать мало кто способен, а когда лицемерят — только сами себе вредят… Что же касается упрощённого понимания греха, то оно пришло из тех времён, когда безграмотные люди только и могли, что отчитываться перед священником за свои поступки; конечно, это — лучше чем ничего, но основная тяжесть греха заключается не в самом поступке, а в том состоянии души, из которого поступок произрастает. Даже если кто-то все свои грехи вспомнит и за все отчитается, но сам при этом к лучшему не изменится, — пользы ему от этого не будет. У Бога ведь — не как у бухгалтера: система «приход-расход» не работает.

Многократно кивая, Борис мысленно сопоставил услышанное с собственными соображениями и с тем, что ранее слышал от отца Николая.

— Время-то уже! — заметила вдруг Зоя Ивановна, взглянув на часы. — Пойдём-ка в горницу — чаю попьём.

***

За чаем Тимофей попросил Павла рассказать о содержимом, унесённой им, папки.

— Рановато, вроде, что-либо говорить, — пожимая плечами, начал Павел, — не разобрался ещё. Правда, похоже, что эта папка мне уже помогла: я ведь бандитам сказал, будто папка уже в городе — у надёжных людей, пообещал, что если у нас всё будет в порядке, то об этой папке никто никогда не узнает.

— Вернуть её не требовали? — спросил Тимофей.

— Требовали, но когда я спросил, сколько копий им нужно, — передумали… Похоже, что теперь они отстанут от нас — рисковать не будут.

— Пора бы и спокойно пожить, — проворчал Борис, что-то подсчитывая на пальцах. — Год едва начался, а уже шесть «чудесных» спасений — это, пожалуй, многовато.

Глава 8 Недоделки, суета, Кошкина молитва