Нашедшие Путь

Катя не отреагировала. Оказавшись у доски, она осмотрелась и, остановив взгляд на портрете Пирогова, начала отвечать на, заданный Мымкиной, вопрос изображению знаменитого хирурга. Ответ получался полностью лишённым интонации, но достаточно чётким и подробным; при этом невозможность куда-либо подсмотреть или получить подсказку была столь же очевидна, как и полное отсутствие у Кати внимания к преподавателю. От такого выступления настроение у студентов несколько улучшилось: изредка раздавался сдержанный смех и вялые аплодисменты. Сосредоточившись не столько на ответе, сколько на тренировке самообладания и концентрации внимания, Катя не заметила, что её пытаются остановить, рассказала всё, что сочла нужным, и, не воспринимая раздражённых комментариев Мымкиной, вернулась на своё место.

Убедившись, что может вполне сносно держаться, Катя решила продолжать в том же духе. Ближе к окончанию занятий она решила навестить Алексея, направилась к его кабинету и, едва открыв дверь, сказала:

— Приветик!.. Спасибо за методику!

— Не понял… Привет… Ты о чём? — отозвался Алексей.

— Твои советы помогают мне приспосабливаться к этому «дурдому».

— Теперь понял… Значит, тоже заметила перемены?

— Трудно не заметить, когда даже в туалет спокойно нельзя сходить… Знаешь, какое идиотское правило придумали?

Не заметив, что Алексей кивнул, Катя продолжила:

— Теперь «надсмотрщики» требуют халаты оставлять перед туалетом; а парни, дебилы, то в карман что-нибудь подсунут, то рукава свяжут, то вообще халат спрячут.

Будто в подтверждение Катиных слов, в кабинет, громко ругаясь и снимая на ходу халат, вошла Юля, положила халат на край преподавательского стола и, уже направляясь обратно к двери, сказала:

— Оставлю халат, ладно?.. Я быстро.

Алексей хотел было что-то ответить, но только махнул рукой, поскольку слушать ответ было уже некому.

— Во-от, — протянула Катя, — теперь халаты будут у тебя оставлять все — кому не лень.

— Пусть оставляют.

— Что-то преподаватели с первого же дня «прессовать» нас начали: всё строго по звонку — прямо как в тюрьме.

— Это — распоряжение директора; так и сказал: «Будем затягивать гайки»… Кстати, говорят, что Авоськина увольняется. С чего бы это? Не знаешь?

— Думаешь, что мы виноваты?.. Из-за спектакля, да?

— Трудно сказать… Возможно, что спектакль просто стал «последней каплей»; она ведь и так в последнее время слишком вяло «лизала», а иногда даже смела иметь своё мнение по ряду вопросов… Здесь такие «преступления» сотрудникам не прощают; многих уже вынудили уйти.

— Сам-то хоть старайся не нарываться.

— «Кланяться» я им не стану — не по мне это. Если я начну им угождать — это значит, что я буду сам себе изменять: своему мировоззрению, своим принципам. Для меня это — исключено, значит: когда-нибудь найдут способ, чтоб и от меня избавиться.

Из коридора донёсся раздражённый голос Юли. Дверь открылась; Юля вошла в кабинет, опять ругаясь:

— Вот уроды!.. Представьте себе: иду уже из туалета, — Носова накинулась!..

— За то, что без халата?! — засмеялась Катя.

— Да!.. Говорит: «У нас единая форма одежды!» Тварь!.. «Дурдом» какой-то!

— Старайтесь как-то спокойно ко всему относиться… Если будете злиться из-за всего, — тогда они вас точно «задолбают». Ищите разумные способы адаптации, — посоветовал Алексей.

— Будем в туалет по двое ходить!

— Ну, хотя бы так.

— А вы слышали про Авоськину? — спросила Юля.

— Да! — ответили Катя и Алексей на два голоса.

Катя засмеялась и пояснила:

— Только сейчас обсуждали.

— А кто же вместо неё будет заместителем директора?

— Похоже, что Усова, — ответил Алексей.

— Здорово! — обрадовалась Юля. — Только странно как-то, что приличного человека на эту должность назначают.

— Это Усова-то приличная?! — удивился Алексей.

— Вообще-то, у нас все хвалят Яну Натановну.

— Ну да, ну да; вообще-то, это — можно понять… Я первое время тоже был о ней хорошего мнения, а потом начал замечать, что она для директора — одна, для преподавателей — другая, для студентов — третья… Пока директора рядом нет — она может его ругать и обвинять, а стоит ему появиться — сразу начинает во всём с ним соглашаться и стремиться ему угодить… Со студентами она «заигрывает», чтоб работу себе облегчить и чтобы быть в курсе ваших дел и настроений, о которых может и доложить, если ей это выгодно… Не вздумайте откровенничать с ней.

— Понятно, — как-то подавленно протянула Юля. — Пойду я… Кстати, Катя, надо бы завтра после занятий задержаться и привести в порядок декорации и маски.

Катя проводила Юлю взглядом и, вздохнув, сказала:

— Зачем я согласилась на этот спектакль?.. Может, разумнее было бы отказаться?

— Что сделано — то сделано, — ответил Алексей. — Нет смысла сожалеть о прошлом; прошлое надо анализировать, учиться на нём… К тому же, разве не хотела ты подружиться с Ларисой?

— Действительно, есть о чём подумать, — уклончиво ответила Катя.

— Ладно… Что-то Юля сегодня какая-то мрачная. Что ещё случилось?

— Не знаю… Может, из-за этих?..

— Нет… У меня такое ощущение, будто у неё беда какая-то… Может, ей помощь нужна?.. Узнать бы как-то осторожно.