Наше время не пришло

Понимаю и сам, что это выглядит странно, но мне захотелось привезти ее в дом дорогих мне людей. Может, я хочу, чтобы она посмотрела на меня под другим углом? Может, хочу раскрыться перед ней немного?

— А ты бы хотела, чтобы я привез тебя в дом к левой девушке? — ухмыляюсь, глядя на то, как в ее глазах снова появляется злость.

— Адам, какого черта ты делаешь? Это новый вид твоих игр? Если честно, я немного устала от всего этого и лучше бы поехала домой, — Лали складывает на груди руки, впиваясь в меня колким взглядом. Я понимаю, о чем она говорит. И по-хорошему, нужно ее отпустить. Но я не стану.

Спустившись со ступенек, беру ее за руку. Лали и не думает следовать за мной, а меня уже порядком утомило ее непослушание.

— У Насти госы. Случилось непредвиденное, некому побыть с племяшкой. Я захотел, чтобы ты была со мной, — не привык я к таким вещам. Объяснять, рассказывать, раскрывать свою душу. Чувствую себя ужасно неуютно. Голым, слабым. Но я не хочу, чтобы сегодня между нами с Лали были недомолвки. Я хочу, чтобы она, как и я, ощутила себя дома.

— Васька хорошая, понравится тебе…

Она молчит. Я знаю, у Лали дома есть дочка, и она спешит к ней.

— Послушай, мы можем заехать за твоей дочкой. Поедем, погуляем вместе…

— Нет… — ее глаза забегали. Она нервно сжала ладони. — Не надо за Машей ехать. Она с бабушкой. Справятся сами. Ты ведь отпустишь меня к вечеру?

— Как хочешь, — пожал плечами, но внутри царапнуло немного. Не хочет показывать дочь… хотя… ее ли мне винить? Между нами далеко не такие отношения, чтобы дать общаться мне со своим ребенком.

***

— Эй, ребята, мы так не договаривались! — возмущается Лали, когда я открываю окно нашей кабинки, высовывая в него руку с телефоном. Хочу запечатлеть вид с вершины колеса обозрения. Тем более, это самое высокое колесо в стране.

— Лали, не переживай это детская высотка, — хохочет Вася, глядя на испуганное лицо Лали. Васька мой человечек. Все, что пахнет экстримом — по нашей с ней части.

— Детская высота? — удивленно восклицает Лали.

— Да, — кивает Вася, подавляя рвущийся зевок. Ох, и показушница растет. — Страшно было, когда мы с Адамом летали на воздушном шаре, и нас унесло дальше, чем надо было. Но и то, совсем немного. А здесь все огорожено, не переживай, — произносит со знанием дела и, запрыгнув на сиденье, начинает раскачивать кабинку.

— Эй, маленький чертёнок, ты что творишь?!

Теперь Лали напугана. Ее лицо такое белое, мне кажется, она вот-вот и в обморок свалится. А племяшка заливается смехом.

— Васек, ну, все, хватит. Садись, — командую племяшке, и она тут же застывает, словно оловянный солдатик. Подсаживаюсь к Лали, прижимаю к себе.

— Сразу видно, чья кровь. Вся в дядю, — ухмыляется девушка, поднимая на меня благодарный взгляд. Дальнейший наш полет проходит более спокойно. Но Лали действительно зря боится. За своим страхом она не замечает самого главного — охренительный вид из нашей кабинки. Ей богу, весь город лежит на ладони. И это круто.

Как только мы равняемся с землей, Лали выпрыгивает из кабинки под наш с Васькой смех.

— Ну, что, пойдем на американские горки? — спрашиваю, догоняя девчонок. Вася радостно хлопает в ладоши, а вот Лали награждает меня злым взглядом.

— Иди ты к черту, я с вами никуда не пойду! — фыркает девушка. — И вообще, я мороженого хочу. Кто будет?

— Я, но как же горки? Там очередь, — показывает Васька в сторону кассы. Есть у племяшки одна нехорошая черта характера. Но думаю, в силу маленького возраста. Васька ненавидит ждать. Если что-то захотела, сию секунду должно быть у нее. Знаю, попахивает эгоизмом. Но эта малышка — все, что у меня есть. И я не хочу, чтобы она расстраивалась.

— Давайте, я за мороженым, встретимся у касс, — предлагает Лали. По мне, так идея обалденная. Малая, кивнув, тянет меня к кассам на аттракционы. Пока мы стоим в очереди, Вася дергает за рукав, заставляя наклониться.

— Лали классная, — шепчет на ухо, улыбаясь во весь рот.

— Ты думаешь?

Едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Вася такая смешная в этот момент. Выглядит так деловито, маленький директор — не меньше.

— Я уверена, что ты втюрился, — прищуривается. Маленький чертенок.

— И она мне нравится. Правда, ведет себя как пугливый цыпленок…

— Цыпленок? — выгибаю бровь, уже откровенно потешаясь с малой.

— Да, — кивает, складывает на груди руки. И вся ее поза говорит о том, что лучше с ней сейчас не шутить.

— Она цыпленок, а ты дуралей старый. Обидишь цыпленка, другого такого не найдешь…

— Чего это я ее обижу?

— Ты — нет, а вон тот дядька пристает к нашему цыпленку, — племяшка указывает на что-то позади меня.

Обернувшись, вижу Лали, идущую к нам. В обеих ее руках мороженное, а рядом с ней какой-то урод. Его рука на ее талии. Лали пытается ее сбросить, но ублюдок не понимает намеков.

— Васек, подождешь меня?