Наше время не пришло

— Я понимаю, что это такое, когда болеют дети. Готов все, что угодно, отдать, лишь бы дитя поскорее встало на ноги. Понимаю его. Но, Макс. Даже этот факт не дает ему права вести себя так, как он ведет…

— Согласен, — кивает мужчина. Выражение его лица становится печальным. — Но ты не знаешь Адама, Лали…

— И я не хочу его знать, поверь, — нервно усмехнувшись, отворачиваюсь к окну. Смотрю на мелькающие витрины домов, желая, чтобы поскорей перестало предательски щипать в глазах. Сама не знаю, почему я так реагирую на этот разговор. Не понимаю, по какой причине сейчас в груди все сжимается. Не хочу ничего чувствовать по отношению к Адаму. Не должна чувствовать…

Мы подъезжаем к дому. Адам уже здесь. Стоит Максу притормозить, он открывает пассажирскую дверь, подает мне руку. Будто боится, что я могу сбежать.

— До связи, брат. Спасибо, — салютует Максу, когда я выбираюсь на улицу. Макс, кивнув, срывается с места, выезжая со двора. А мне вдруг становится холодно.

— Адам…

— Лали, не начинай, — обрывает меня, впивается колючим взглядом. — Я просто хочу, чтобы до конца рабочей смены ты была в моей квартире. Точка.

Развернувшись, направляется в подъезд здания. И мне не остается ничего другого, кроме как последовать за ним.

В прошлый раз у меня не очень получилось рассмотреть квартиру Адама. Протрезвев, я сбежала от него. А сейчас, пока мы ждали заказанную им китайскую еду, я бродила по комнатам, изучала интерьер.

Холод. Вот первое слово, пришедшее мне на ум. Именно с холодом у меня ассоциируется атмосфера здесь. Все дорого, стильно, но совершенно нет уюта. Кажется, будто сами стены источают стужу. Видно, что здесь никогда не было женской руки. И почему-то мне кажется, что и у Адама внутри точно такой же ледник.

— Вок приехал, — появляется в дверях мужчина, демонстрируя пакет в руке. Кивнув, направляюсь вслед за ним.

Мы устраиваемся в гостиной. Адам включает плазму на стене, идет какой-то боевик. Фильм служит хорошим фоном. Кажется, что у обоих мысли буквально кричат. И если бы не кино, мы бы оглохли от собственных дум.

Адам распаковывает еду, наполняет бокалы вином, пододвигая мою порцию ближе.

— Поешь. Я вообще никогда не вижу, как ты кушаешь. В клубе вечно носишься без остановки, — хмурится мужчина. А мне странно чувствовать от него заботу.

— Это моя работа — обслуживать столики. И делать нужно все быстро, — пожимаю плечами. Губы Адама кривит улыбка. И она заставляет меня нервничать. Не хочу видеть в нем ничего человеческого. Проще думать о Герце как о сволочи.

Вдруг раздается рингтон телефона. Вытянув гаджет из кармана, смотрю на экран. Арсен.

— Кто там? — раздается напряженный голос Адама в тот момент, когда я выключаю звук. — Арсен?

А вот теперь Адам меня бесит. Какое ему дело до того, кто мне звонит?

— Тебя это не касается, — получается слишком грубо, я знаю. Но Адам ведь не отстанет.

— Дай, я возьму трубку, — он поднимается из-за стола, обходит его, направляясь ко мне. Осекаю его взглядом.

— Нет, Адам. Мы договаривались, что ты не будешь лезть в мою жизнь. Ты и так натворил дел. Как мне теперь объясняться с ним? — прячу телефон за спину. Адам, наклонившись, пытается вырвать его из моих рук. Он берет меня в плен своего тела, что еще больше делает меня растерянной. В конце концов, выпутавшись из его хватки, отбегаю.

— Между вами что-то есть? — мне кажется, или он злится?

— Мы друзья.

— Друзья, — смеется Адам, опустив голову. — Он тебя на член посадить хочет. Так что избавься от своих надежд и веры в единорогов. Арсен трахает Марину. Он неискренен с тобой…

Его слова удивляют меня. Неприятно удивляют. Но я оставлю эти мысли на потом.

— Можно подумать, ты — лучший вариант, — ехидный смешок срывается с губ, когда я вижу, как лицо Адама каменеет.

— Между нами все честно и без иллюзий, милая, — пожимает плечами. И выглядит при этом до чертиков довольным собой.

— Пошел ты, — цежу сквозь зубы. А он смеется.

— Давай кушать. Я дико голоден, — смотрит так на меня, что ток по венам. И кажется мне, совсем не о еде он говорит.

— Даже не надейся, Адам. Сегодня тебе со мной не светит ничего, — выставляю вперед руку, когда он срывается ко мне. — Ты меня унизил перед всеми, — произношу это с отвращением в голосе. Как вспомню сегодняшний вечер в клубе, удавить Адама хочется.

Он улыбается. Смотрит на меня так, словно я маленькая мышка, и, как бы ни храбрилась, все равно попаду в его лапы.

— Чего ж на пляже накинулась? — издевается, сволочь.

— Это было состояние аффекта после твоей езды.

— Ну да, ну да. Я так и понял, Лали, — подмигивает, а затем резко подаётся вперед. Схватив меня, прижимает к себе. Так сильно, что я чувствую биение его сердца. Его губы в нескольких сантиметрах от моего лица. И близость мужчины действует на меня деструктивно.

— Прости, я не хотел тебя подставлять. Но так вышло, — шепчет, не отпуская моих глаз. — А теперь будь хорошей девочкой. Поешь со мной долбанную китайскую еду. И я отвезу тебя домой.

Адам касается пальцами моих скул. Ведет вдоль по ним, к уху. Стараюсь игнорировать пульсирующее, тянущее ощущение внутри живота.