Наше время не пришло

— У девочки должно быть свое спальное место, — дамочка словно и не слышала моих слов, продолжала делать какие-то записи. — Холодильник пустой. Зимних вещей девочки бабушка представить не смогла.

— Правильно. Холодильник пустой, потому что я два дня работала, мама не может таскать тяжести. Сейчас я была в магазине, накупила еды, — повернулась к Арсу, забрала из его руки один пакет, продемонстрировав его женщине. Мои руки тряслись, а глаза щипало от слез. — Я с ребенком ушла от мужа в марте месяце. Уходили, в чем были, скорее даже бежали. На осень все есть, на зиму я куплю одежду, сейчас август месяц! Я же не виновата, что он не отдаёт нам ничего! И не помогает ни единой копейкой. А тут вдруг вспомнил, что у него дочь есть! — меня начинает трясти. Словно только сейчас до мозга доходит все происходящее. Он пытается отнять ее у меня. Этот мудак пытается лишить меня дочери!

— Мой бывший муж издевался надо мной! — уже кричу в невозмутимое лицо дамы. Мама уводит плачущую Машу в другую комнату, а я ругаю себя за то, что сорвалась при ребенке.

— У вас есть доказательства? Вы обращались в полицию? — подняла та от своих бумаг взгляд. В глазах дамочки отчетливо читалось равнодушие. Холодное такое, ровное.

— Какая… — срываюсь, засмеявшись горько. Ну, конечно, он сделал это специально. Леша заплатил им денег, поэтому эта мадам несет полную чушь.

— Послушайте…

— А кто это с вами? — перебивает меня дамочка, переводя взгляд на Арса. — Ваш новый мужчина? И часто вы приводите сюда новых мужиков? Все происходит на глазах у вашей дочки?

— Что? Вы в своем уме?! — мне хочется влепить пощечину этой суке. Или вытолкать ее за дверь. Как она смеет говорить мне такие гадости?!

— Это мой сотрудник. И вообще это не ваше дело! Убирайтесь отсюда!

Она улыбается, наблюдая за моей истерикой. Чувствую хватку Арса на своих руках.

— Тише, Лали. Успокойся… — шепчет мужчина.

— Мы приняли заявку. Ожидайте повестки в суд, Лилиана Евгеньевна.

Они покинули квартиру, а меня все еще трясло. Арс пытался привести меня в чувства, но мне было так стыдно и горько за то, что он видел все это. Поблагодарив его за помощь, попросила мужчину уйти. Он упирался, все пытался расспрашивать меня, хотел разобраться в ситуации. Я пообещала рассказать все завтра, на работе. Заручившись от меня этим обещанием, он таки ушел.

У мамы случился гипертонический криз на нервной почве. Полночи спасала ее. Скорая была несколько раз, в конце концов женщину увезли в больницу. Дочка рыдала. Малышка все понимала, чувствовала. Я пыталась держаться. Успокаивала ее, гладила по волосам, пела колыбельную, пока детка не уснула тревожным сном. А сама всю ночь не сомкнула глаз. Продолжала трогать ее пушистые волосики, обнимала, вдыхала запах малышки и прокручивала в голове все произошедшее. Это его месть. За то, что мама не открыла ему, пьяному, дверь или в ответ на заявление о разводе. Онуприенко издевается. Ему не нужна дочка. Ему нужно уничтожить меня. И если для этого ему понадобится сделать больно ребёнку, он пойдет и на такой гнусный поступок.

Сволочь. Ка же я его ненавижу! У меня поджилки тряслись от того, насколько я его презирала. Ублюдок! Пусть и не мечтает, я не отдам дочь. Пусть хоть весь мир выкупит. Я найду способ победить его.

На следующий день мы забрали маму из больницы. Слава богу, болезнь отступила, и ее состояние стабилизировалось. Я успокаивала ее, говорила, что все решу. Заверяла, что у меня есть хороший адвокат, и он поможет. На самом деле не было никого. Я обзвонила всех знакомых, обходила половину города по адвокатским конторам, но все разводили руками, когда вникали в курс дела. Там, где деньги, правосудие не работает. Одни обещали помочь, надеясь срубить гонорар. Другие говорили правду. По факту у меня нет постоянной работы. В клубе я всего неделю, на испытательном сроке. Все время до этого я официально не работала — мелкие шабашки не в счет.

Нормального жилья нет, денег на детскую — тоже. А у него должность, высокое офицерское звание и деньги со связями. Иметь родного брата генерала — хорошее подспорье. И к гадалке не ходи, какое решение примет суд.

По пути в клуб обдумывала слова, сказанные мне юристом из последней конторы. Мужчина подал одну идею. Надежда была слабой, но это единственный возможный выход. Нужно поговорить с Мариной. Попросить у администратора аудиенции с хозяином. Не знаю, сделают ли мне такую поблажку. Надежды мало, и все это выглядит нагло с моей стороны, но у меня нет другого выхода.

Переодевшись в раздевалке, поднялась в зал. Слава богу, сегодня посетителей было не очень много. Только недовольный взгляд Адама раздражал. Но бармен — сейчас меньшее, что волновало меня.

Спустя полчаса я вышла на перекур. На крыльце здания ожидаемо встретила Арса. По одному только моему взгляду мужчина все понял. Попросив другого охранника заменить его, завел меня в комнату отдыха.