Наше время не пришло

— Брыкаться, сопротивляться себе самой, — выдохнул прямо в ее пухлые губы. Опустив ладонь вниз, накрыл ее лоно поверх ткани брюк, сжал немного. С губ Лали сорвался тихий стон. Вот так, хорошая девочка тоже может желать секса. — Я же вижу все, Лали. Чувствую, какая ты на самом деле… — прошелся пальцами по внутренней части бедер. И это было ох*ительно — видеть, как испуг в ее глазах сменяется желанием. Но так быстро прекращать игру мне не хотелось.

— Ты сама пришла ко мне. Не знаешь, что маленькие девочки не должны заходить в душ к большим и злым дядям? — провел пальцем по ее нижней губе, улыбнулся, когда в черных глазах появились всполохи злости.

— Ты не злой и не большой, — храбрясь, ответила официантка и поджала свои сладкие губы. Улыбнулся ей, наклонившись, слегка прикусил кожу шеи.

— Определенно большой.

Взял руку Лали и положил на член. И едва не кончил от одного невинного прикосновения. Девушка застыла в моих руках. Еще одна недотрогу из себя строит.

— Чего застыла, малышка? Не знаешь, что с ним делать? Ну, ничего, я тебя научу… — вспомнились ее слова про бывшего мужа. Мне даже на секунду завидно стало, что он мог трахать такую вкусняшку, когда хотел.

Я почувствовал перемены в ее поведении, на каком-то физическом уровне. Лали посмотрела мне в глаза, и в них бушевал огонь. Она сжала ладонь на моем члене так сильно, что стало реально больно.

— У вас, мужиков, между ног у всех все одинаковое. Куда член, туда и ноги, — прошипела девушка и оттолкнула меня, откуда в ей столько силы только.

— И запомни сюда, Харлей, еще раз меня так схватишь, и последствия тебе не понравятся. Может, ты больше и сильнее физически, но поверь мне, я найду способ тебе отомстить.

С этими словами Лали открыла душ и вышла из кабинки, провожаемая моим недоуменным взглядом и злым Лидкиным.

Глава 4

Лали

— Я дам тебе развод. Но денег ты не получишь, поняла? Если вздумаешь подать на раздел имущества, я тебя с землей сровняю. Здесь ничего твоего нет, — в его словах было столько презрения! Мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержаться. Я должна, во что бы то ни стало, выбить из него заявление о том, что Леша согласен разводиться. Тогда суд сможет быстренько покончить с нашим браком.

— Мне ничего не нужно, кроме заявления от тебя. Ты должен явиться в суд и у секретаря написать о том, что согласен разводиться и никаких претензий не имеешь ко мне, — мой голос был абсолютно ровным, когда внутри все бушевало от гнева. Мне кажется, я стала гениальной актрисой.

— Нет у меня времени на твои заявления, — взбрыкнул Онуприенко. Его бесило мое спокойствие.

— Это не обязательно сегодня делать, у тебя есть неделя.

— Если найду время, приеду. У тебя все? — рявкнул мужчина в трубку так громко, что я поморщилась.

— У дочки день рождения был. Она ждала тебя… — не знаю, зачем я это сказала. Эмоции затопили через край. Любая мама меня поймет. Когда обижают тебя, ты можешь закрыть глаза, сделать вид, будто ничего и не произошло. Но когда делают больно твоему ребенку — ты разорвать на куски готов. И не важно, что противник в три раза больше тебя.

— С дочкой мы сами решим вопросы, это не твое дело.

— Это мое дело, — сделала ударение на местоимении. — Потому что ты расстраиваешь ребенка. Мог бы хоть на пару минут зайти, обнять ее. Я уже не говорю о подарке!

— Моей ноги не будет в той мусорке, в которой ты живешь.

— Это дом моих родителей, в котором я жила с детства. В этом доме ты жил со мной два года, пока не было квартиры. И теперь он стал для тебя мусоркой… — понимаю, что не нужно реагировать на его слова. Но Леша знает, куда бить. За семь лет совместной жизни он очень хорошо изучил все мои болевые точки.

Сбрасываю вызов. К черту все. Мне хватило пары минут общения с ним, чтобы пожалеть о решении пообщаться. Такое чувство, будто ведром дерьма облили. Сорвалась быстрым шагом в сторону ресторана. Через полчаса начинается моя смена, нужно успеть добраться до места.

Весь вечер настроение было паршивым. Мало мне общения с Онуприенко, так еще и долбанный бармен то и дело задевал меня, пытался зацепить. Такое чувство, будто для него сегодня не существовало никого вокруг, кроме меня. А когда Адам в присутствии гостей заикнулся о вчерашнем происшествии в душе, мне захотелось его придушить. Я на него таким взглядом посмотрела, что он, наконец-то, заткнулся. Переключился на Лиду.

А вот девушка сегодня была грустной. Вчера, когда я выскочила из душевой кабинки Адама, едва не налетела на Лиду. Девушка прошествовала за мной в раздевалку. И вместо того, чтобы успокоиться перед уходом домой, я вынуждена была объясняться с ней. Доказывать, что я не имею видов на ее дражайшего парня. Мне ее даже жалко стало. Лида смотрела на меня со злостью, но в глубине ее глаз столько боли было! Она несчастна. Озабоченный мудак Адам ведет себя по-скотски и не достоин искренних чувств ни одной девушки.

Дождавшись, когда посетителей поубавится, вышла на перекур.

— Я уже думал, не увижу тебя сегодня, — улыбнулся Арсен, одарив меня огоньком. Парень не спускал с меня глаз, пока я подкуривала сигарету.