Наше вечное вчера

– Ничего необычного, – говорю я, чтобы не выглядеть до тошноты жалко. Хреновая из меня лгунья, хотя всегда казалась отличной. – Новые первокурсницы, на которых ставят парни; куча тематических вечеринок в братствах, где все как обычно напьются и забудут собственное имя; опять ранние подъемы и скучные лекции. Ничего нового, ты тоже была студенткой.

– Из меня вышла плохая студентка, я даже не успела повеселиться, – хихикает мама. – Во всём виноват…

– Папа, – поддерживая её смех, киваю я.

– Загубил мою молодость.

– Ты сейчас серьёзно? – с возмущением, спрашивает папа, возникший в дверном проёме.

Глаза мамы поблескивают весельем, когда она отпивает свой кофе и ставит кружку на стол.

– Я многое упустила, – заявляет она. – Даже не успела попробовать дурь, а сейчас уже поздно.

– Никогда не поздно, мам, – улыбаюсь я, видя, как мрачнеет лицо папы. – У меня в квартире где-то завалялся пакетик, мы можем наверстать упущенное.

– Мэдисон! – напыщенно ворчит папа, пронзая меня убийственным взглядом.

Поднимаю руки и, косясь в сторону мамы, сообщаю:

– Шучу.

Он закатывает глаза и фыркает, стоит мне только склониться над столом и прошептать:

– Я пошутила, у меня два пакетика, повторим дважды?

– Ты под домашним арестом, – довольно уверено отрезает папа.

– Не позволяешь нам, зато сам наверняка пробовал и не раз, – бесстрастно парирую я, после чего обращаюсь к маме: – Ты же не подобрала его в библиотеке?

– Я бы сказала, где подобрала, но он придёт в бешенство, – выдыхает она.

– О, ну скажи, даже мне интересно, – фыркает папа.

– Ты уверен, что я должна это говорить твоей дочери?

– Ты забросила удочку и сейчас пытаешься её вытащить сухой.

В глазах мамы вспыхивает недобрый огонёк, и я уже жалею, что начала данную тему.

– Твой отец застёгивал ширинку, когда выходил из спальни на вечеринке. Там нашёлся.

– Серьёзно? Ты вспоминаешь это дерьмо спустя двадцать лет брака?

– Ты сам захотел, чтобы я сказала.

– Тогда вообще ничего не было. Я ходил в туалет, а она прицепилась. Я просто ничего не говорил.

– Ну, да.

– Там были охренительные очереди, нахрена я буду топтаться в этой кучке, если могу заглянуть к кому-то из парней!?

– Хочешь это вспомнить и обсудить?

– Не хочу. Ты познакомилась со мной в вашей квартире. Там ты меня нашла.

– Да, а потом она же висла на твоей шее. Какие-то дурацкие совпадения всё время были именно с ней.

– Этот разговор начал перерастать в вашу ссору, – хмуро говорю я, бегая глазами между родителями.

Папа что-то буркает и покидает кухню. Слышу, как его шаги удаляются на второй этаж.

– Зачем ты вспомнила? – тихо спрашиваю я.

– Потому что не бывает чего-то идеального, Мэди. Не только он совершал ошибки, я тоже. Все их совершают. И мне кажется, что ты совершила, просто выбрала хорошее прикрытие. Глупо думать, что я не вижу по тебе или Мэйсу. Это ваше личное, просто исправь, если есть такая возможность. У меня получилось. И у твоего отца тоже.

Она поднимается из-за стола и ставит пустую кружку в раковину.

– Пойду исправлять ещё одну, – с улыбкой завершает мама, направляясь к выходу из кухни.

– И как ты планируешь её исправить?

Мама жмёт плечами, как будто это обыденность для неё.

– Поговорить с ним.

– Я знаю, как разговаривают.

– Ты ничего не исправишь таким способом, разве что на время, рано или поздно всё равно вернётесь к недопониманиям. Лучшее решение – выслушать друг друга. Это было для тебя.

– Что для меня?

– Весь этот спектакль.

– Ты рисковала своими отношениями ради того, чтобы показать что-то мне?

– Меня и твоего отца не разлучит даже Моисей или смерть. Метод проб и ошибок, Мэди. Просто извлеки из этого урок.

Провожаю её взглядом и выдыхаю.

Может быть, я что-то не понимаю, и, вероятно, так оно и есть, потому что я многое не понимаю. Если уходить глубоко внутрь себя, то это то же самое, что рыться в золе, стараясь найти нужный уголёк и пытаться превратить его в идеальный кусочек дерева, чтобы снова сжечь. А я многое сожгла.