Наше дело - табак

Шамиль, не собиравшийся расставаться с жизнью во цвете лет, кивал и отстегивал деньги на охрану. Чуть позже он прикупил по случаю бронированный «Мерседес» за триста тысяч долларов — ему сказали, что это дешево. Правда, при этом бывшие соотечественники, всучившие ему это чудо автомобильной промышленности, бессовестно его надули, продав не заводской бронированный лимузин, а обычный, усиленный, покрытый броней «Мерседес» представительского класса. Тот быстро пошел трещинами, но от выстрелов действительно защищал. Теперь передвигался Шамиль по городу в сопровождении не менее двух машин с боевиками из подконтрольного ЧОПа. Выскакивал он из машины, прикрытый по науке с двух сторон бронещитами и телами охранников в бронежилетах, быстро просачивался в офис или домой, перед этим телохранители вытряхивали все урны в поисках взрывных устройств. Шамиль издергался и все больше терял вкус к жизни. Ситуация все больше казалась патовой.

Это все происходило в Полесске, но разборки по поводу злосчастного аукциона по квотам шли и в Москве, где мерялись силами крыши «Альтаира» и Шамиля. За «Альтаир» подписывался один из действующих генералов ФСБ. За Шамиля выступал кое-кто из кабинета министров. Правда, на том уровне машины не взрывали и снайперы со взрывниками могли не рассчитывать на заказы. Там все решалось тихо, покойно и интеллигентно. «Мочили» там в тиши кабинетов, и не физически, а административно, но тоже очень болезненно. Так или иначе, постепенно страсти улеглись. Все вернулось на круги своя. Горячая война закончилась, начиналась холодная, с позиционным противостоянием. И вот назначены новые торги за квоты. И Шамиль опять решил свое не упускать.

В мире бизнеса, в областной администрации последние дни только и разговоров было, что о торгах. Все были уверены, что Шамиль решил новый аукцион выиграть любой ценой и опять держать остальные фирмы на голодном пайке, потихоньку приближаясь к своей, в принципе, недостижимой мечте — монополии на распределение сигарет. Но и «Альтаир», у которого был теперь новый генеральный директор, тоже хотел торговать сигаретами. А вот фирма «Восток», которая еще несколько месяцев назад вполне могла бы побороться за квоты, после расстрела Глушко и правления Инессы реально ничего им противопоставить не могла…

И вот настал день торгов. Это был четверг, на город снова обрушилась жара и духота, и лучше всего было бы в такое время сидеть в охлажденных мощными кондиционерами офисах. Но какие там офисы?! Ведь начинались торги!

В самом начале вышел сияющий, как начищенная медная бляха, все тот же получивший печальную известность на прошлых торгах вице-губернатор, промямлил речь о благородных и гуманных целях аукциона, о денной и нощной заботе о простых гражданах, призвал, в порядке начальственной шутки, денег не жалеть. В общем, привычная словесная лабуда — как говаривал Остап Бендер в «Двенадцати стульях»: «Деньги пойдут сиротам».

То, что началось после этого, вызвало в зале нервные смешки. Когда стали вскрывать конверты, то выяснилось, что лоты берет очередная малоизвестная фирма «Сахалин». Те, кто был знаком с расстановкой сил, знали, что верховодит в ней жена начальника военторга. И стало ясно — Шамиль не угомонился и опять решил обвести всех вокруг пальца.

Деньги представитель «Сахалина» предлагал за лот такие, что дешевле было бы просто ввозить сигареты и честно платить все таможенные сборы.

— Лот три — фирма «Сахалин» — два миллиона долларов, — сообщил вице-губернатор.

По залу пошел глухой гул, потом послышались возбужденные выкрики:

— Опять прокинули? Класс!

— Надули, в натуре!

— Тише, господа, тише, — пытался восстановить порядок вице-губернатор.

— Жулье в законе, — бросил в сердцах новый генеральный директор «Альтаира» и вышел из зала. Спорить с ним никто не стал…

— Интересно, что все это значит? — произнес Ушаков, который по радио слушал взволнованный репортаж корреспондента местного радио с сигаретных торгов.

— Очередная шамилевская афера, — отмахнулся Гринев. — Он снова поставил всех в позу…

— Мы думали, что он возьмет лоты. А он не стал даже бороться за них, — заметил Ушаков. — Просто сорвал аукцион.

— Выходит, ему вообще не нужно, чтобы в область ввозились льготные сигареты, — сделал напрашивающийся вывод Гринев. — Значит, он наладил такой канал контрабанды, который перекроет все.

— Или дернул где-то большие деньги, — добавил Ушаков.

— Когда же его грохнут, гада?

— Наверное, уже скоро…

Гринев почесал в затылке и кинул:

— Сволочи.

Глава 5 ГЕРОЙ-ЛЮБОВНИК