Наше дело - табак

— Ты вообще куда — не хочешь сказать?

— А, куда подальше.

— Где это «подальше» находится?

— В Германии.

— Ха, — усмехнулась Вика. — И когда?

— Сейчас.

— Что, бешеная блоха укусила?

— Хватит зубоскалить! Ты мне надоела вечным зубоскальством! Как же вы вообще все осточертели!

— Казимир, ну ты чего? — Вика присела рядом с плюхнувшимся на диван Сапковским. — Ну, успокойся. — Она погладила его по плечу, воркуя, как с капризным ребенком, и с трудом сдерживаясь, чтобы не выматериться.

Он провел ладонями по лицу так, что от пальцев остались красные полосы, воскликнул:

— Я не могу больше!

— Что случилось?

— Что случилось? Много чего… Отсюда надо уматывать, вот что!.. Здесь опасно, как в болоте, кишащем ядовитыми змеями… Это гадючник. Вика… Натуральный гадючник. Чтобы в нем выжить, нужно кусаться. И зубы должны быть ядовитыми.

— Ну, с этим у тебя проблем нет.

— Нет… Но мне надоело…

— Короче, бежишь.

— Уезжаю. На время.

— Хорошо, а я?

— А ты вроде собиралась в ЮАР.

— Вроде, — усмехнулась Вика.

— Вот и скатертью дорога. В ЮАР. В Индонезию…

— Ну да, лишь бы под ногами не мешалась…

— Мне нужно отдохнуть от вас всех!

Таким мужа Вика никогда не видела. В последнее время нервы у него совсем расшатались. В нем росло напряжение, и как-то оно должно было разрядиться. Вот и разрядилось безобразной истерикой.

— И надолго ты? — поинтересовалась она. Он удивленно посмотрел на нее, будто вообще не задумывался над этим вопросом, помолчал несколько секунд и уже более спокойно произнес:

— Пока не утрясется все. И пока ясности не будет.

— В чем?

— В делах, Вика, в делах…

— Ты темнишь. Казимир. Темнишь неумело. И боишься.

— Боюсь, да! Боюсь! — заорал он.

— Кого?

— Много кого…

Разговор явно не клеился, и Вика поняла, что больше не вытянет из мужа ничего.

— Как добираться собираешься в твое «куда подальше»? — полюбопытствовала она. — Самолет только завтра утром.

— На машине, Вика. На машине…

— Еще не хватало.

— А что тебе не нравится?

— Не нравится, что в таком состоянии ты можешь въехать в фонарный столб.

— Не въеду. — Он подошел к бару, вытащил бутылку виски и хватанул глоток.

— Еще и пьешь! — воскликнула Вика.

— Не твое дело.

— Казимир, сядь, переведи дыхание, сосчитай до двадцати и прикинь без эмоций — ты делаешь то, что действительно нужно, или это просто заскок от нервов.

— Да иди ты со своим психоанализом! Я всегда делаю только то, что нужно! А сейчас мне нужно смываться отсюда! Смы-вать-ся! Понятно?!!

Он перевел дыхание, вытер рукавом лоб. Посмотрел на бутылку, хотел сделать еще глоток, но потом тряхнул головой и убрал бутылку обратно в бар.

— К чертям, — произнес он с ненавистью и нагнулся над своим чемоданом-монстром.

Глава 14 ПАКЕТ

— Вот идиот, — шептала себе под нос Ольга, ерзая на заднем сиденье такси.

В сумочке лежал пакет, заклеенный, плотно набитый бумагами и чем-то еще, который ждет Пробитый. Что там — Ольга не знала. Ее мучил нестерпимый зуд любопытства, но определить, что там находится, не вскрывая, было невозможно.

Сейчас ее одолевали противоречивые желания — от того, чтобы выбросить пакет в урну, и до того, чтобы остановиться у ближайшего отделения милиции и отдать его ментам и переложить на их плечи разборы с Пробитым. Но она знала, что не сделает этого.

«Мерседес» продирался в автомобильном потоке. Водитель был лет тридцати пяти, в меру по-шоферски болтливый и нахальный, на Ольгу посматривал с интересом, пытался балагурить, но она резко отшила его:

— Ты меня везти взялся. На другие услуги я кого получше найду.

Водитель только покачал головой, сдерживаясь, чтобы не ответить подобающе, и замолчал. Но когда машина выбралась из города, задал вопрос:

— И чего только туда несет?

— Надо.

— Ну да… Один наш парень взялся черных в Старобалтийске отвезти. Сейчас в реанимации. Выручку забрали, наркоши поганые.

— Ты чего, боишься меня? — хмыкнула Ольга.

— Да ладно…

— Не бойся, не ограблю. Верти свою баранку.

Как только они выехали за границу Полесска, их обогнала иномарка со скоростью километров двести в час.

— На свои похороны торопятся, — бросил водитель зло. — Правами бы купленными да по морде их!

Сам он вел машину неторопливо, расчетливо, с профессиональной надежностью — сразу было видно, что не первый год за рулем. На двадцатом километре, метров пятьсот не доезжая до таблички «Племсовхоз», Ольга велела:

— Ну-ка тормози.

— Здесь? — удивился водитель.

— Здесь.

Он пожал плечами, но машину послушно остановил. Она вылезла из салона, едва не подвернула ногу на каблуке, но удержалась. Водитель кинул на нее насмешливый взгляд. Это же нужно — намылиться в племсовхоз на каблуках!

— Чего ждем? — спросил он.

— Не чего, а кого. — Она огляделась окрест, скорчив брезгливую мину. Справа раскинулся поселок племсовхоза, в полукилометре впереди ждали автобус несколько цыганок с детьми. Слева обрушившийся в нескольких местах сетчатый забор огораживал обветшавшие строения и площадку парка сельхозтехники с ржавыми остовами тракторов. Около парка стоял строительный вагончик, на пороге которого уютно устроился краснорожий здоровяк в телогрейке, грязных джинсах и, резиновых ярко-розовых сапогах.