Наше дело - табак

Самое обидное, что по поводу груза — это была чистая правда, а не какая-то увертка с целью загулять в веселой компании в отеле на морском берегу. На самом деле таможенники тормознули фуру с «Кэмелом». Документы были в порядке. Точнее, почти в порядке — насколько в порядке они могут быть при существующей системе. Но на таможне кто-то сильно проголодался. Людей, с которыми обычно договаривался Арнольд, сейчас не было. Вопрос надо было утрясать срочно — партию уже ждали оптовики.

— Ты чего волну-то погнала? — несколько удивленно посмотрел на нее Арнольд.

— Волну, да? Погнала?! Ты когда в последний раз со мной в постели этим делом занимался?! Забыл уже! Все эти шлюхи. Артисточки московские! Фуршеты! Сигареты! Я не могу видеть сигареты, понимаешь! Я не могу видеть этих ублюдков, твоих компаньонов, которые в любую минуту могут тебя заказать! Я не могу!

— Э, Лена, — он потрогал ее за плечо. Она утопила свое лицо в ладонях, повела резко плечом.

— Отстань!

Она затряслась. По ее щекам потекли слезы… Вот этого Арнольд не терпел. Женская истерика приводила его в холодное бешенство. Еще хуже, когда начиналось выяснение отношений.

— Все эти мерзавцы и шлюхи липнут к тебе как мухи, потому что у тебя есть деньги! — закричала Лена. — Пойми, ты им не нужен! Им нужны твои деньги. Деньги, черти их забери! Деньги! Сигареты!

— Сигареты нас кормят, — сухо произнес он. — Хлеб с икрой — вот что такое для нас сигареты.

— Ненавижу! — Казалось, она его и не слышала.

— Ты ненавидишь, — он сжал ее плечо так, что она вздрогнула, — а мне наплевать на твою ненависть.

— Оставь меня!

— Оставить? — холодно спросил он. — Это мысль, Лена… Это мысль…

Она метнула на него яростный взор.

Он пододвинул стул и сел напротив нее, потом, подождав немножко, произнес:

— На эти деньги, которые мне даются очень недешево, ты катаешься по курортам и ищешь там хахалей…

— Ты что говоришь?

— Благодаря этим деньгам ты ни черта не делаешь, кроме как шатаешься по магазинам за шмотьем и косметикой. Это твоя главная работа — шататься по магазинам…

Он хлестал ее словами, видя, что они достигают цели и больно бьют ее.

— Без этих денег ты была бы обычной училкой в средней школе и учила бы малолетних наркоманов читать Лермонтова, который им до фонаря. И получала бы за год сумму, с какой сегодня тебе из дома выйти зазорно.

— Отстань!

— А твои комплексы и душевные терзания «новой русской» барыни — это от жира и дури! Ясно?

Теперь она разревелась по-настоящему.

— Мне надоели твои истерики, — спокойно произнес он. — Мне осточертели твои упреки. Я буду жить как хочу и могу. Тебе понятно, девочка? Или нет?

Она всхлипнула. Поежилась. Его тон отрезвил ее, как будто он растер льдом ее щеки.

— Я тебя люблю, понимаешь… Не эти деньги поганые. А тебя… Тебя, дурак ты такой… Тебя! И я боюсь за тебя… А ты… А ты… — она всхлипнула.

Он закатил глаза и покачал головой, пока она хлюпала носом, уронив голову на стол.

«Идиотка, — про себя произнес он. — Осточертела своими фокусами, истеричка… Интересно, кто ей наплел про артисток?»

— Ладно, ладно. — Он снова положил руку ей на плечо. На этот раз она не сбросила ее. — Ну все, хватит… Все, я сказал! — произнес он резче. Подействовало.

— Арнольд!.. — Она порывисто подалась и судорожно обняла его.

Он сидел, как дурак, когда она орошала его грудь слезами раскаяния, и наливался раздражением. Чего ему только не хватало для полного счастья — так это ее истерики. Можно подумать, ему больше не над чем голову ломать и нет больше поводов для того, чтобы нервы портить! Взять хотя бы эти фуры задержанные… Милиция на прошлой неделе тормознула машину левых сигарет, которые со склада развозили на лотки и в магазинчики. Придраться им было не к чему — по документам товар перевозили со склада на склад, но груз все равно задержали. И начались долгие и нудные разбирательства. Оперативники из ОБЭП хотели, чтобы Арнольд раскололся до фундамента и накатал дрожащей рукой чистосердечное признание о своей преступной деятельности в поставке левых сигарет. Ему показалось, что им было скучно и они просто точили лясы, потому как заняться больше нечем. Ох, надоело все это. Действительно, закатиться бы сейчас на бережок с какой-нибудь шлюхой. Обязательно со шлюхой, потому что те просто выполняют свою работу, а не выясняют отношений, не портят нервы.

— Тебе надо отдохнуть, Ленок… Просто надо отдохнуть, — начал излагать он, переходя на такой тон, каким обычно предлагал партнерам взаимовыгодную сделку. — Езжай на курорт…

— Где буду искать мужиков, — напомнила она ему в сердцах брошенные им слова.

— Да ладно, замяли, — сказал он. — Куда хочешь? В Испанию? На Майорку?

— Там сейчас жара, как на сковороде.

— Ну а куда? В Париж — там нормально…

— На Эйфелеву башню с заклепками глазеть, чтоб она провалилась. — Лена начинала втягиваться в разговор, истерика отступала.

— Слушай, а давай-ка в ЮАР. Там сейчас зима, погода нормальная — ни жарко, ни холодно. И изумительные отели. Почувствуешь себя белым человеком.

— Я не знаю… Одной противно…

— Возьми Вику…