Наш влюбленный Пушкин

Пушкин вернулся из Москвы накануне новогодних праздников 1832 года, и на балах они уже появлялись вместе. Поэт вступил в должность в Коллегии иностранных дел 27 декабря. Старые знакомые отмечали в нём перемену по сравнению с прежним холостым состоянием. Анна Керн писала в своих «Воспоминаниях»: «Пушкин казался совершенно другим человеком: он был серьёзен, важен, как следовало человеку с душою, принявшему на себя обязанность осчастливить другое существо». Своей жене 19 января 1832 года поэт посвятил яркое эротическое стихотворение «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…». «О, как милее ты, смиренница моя!» – восклицает Пушкин, сравнивая нежность любимой женщины с чувственностью «вакханки молодой» своей добрачной молодости. Стихи эти, конечно, не могли быть пропущены цензурой, да и не предназначались для печати. Впервые они были опубликованы в 1858 году.

Наталья Николаевна Пушкина

Худ. А.П. Брюллов. 1832 г.

В начале 1832 года денежные дела Пушкина вновь не блестящи: старые долги он отчасти вернул, но снова занимает деньги на жизнь. 6 апреля 1832 года, на вторую годовщину своего удачного сватовства, поэт подарил жене золотой перстень с бирюзой. В середине мая, накануне её родов, Пушкины переехали в новую 14–комнатную квартиру на улице Фурштадской, что в Литейной части Петербурга. Долго страдая, Наталья Николаевна разрешилась прекрасной девочкой. Как рассказывал впоследствии Нащокин, Пушкин «при первых родах плакал и говорил, что убежит от вторых». Жена его медленно поправлялась, у неё нарывала грудь. Ни эти, ни последующие роды на её изящной фигуре не сказались. В тот год поэтическую красоту Натальи Николаевны запечатлел на портрете акварелист А.П. Брюллов. Она позировала ему в фамильных бриллиантах, которые мужу удалось – таки выкупить из залога ещё в конце зимы.

Дочка появилась на свет 19 мая, в праздник Вознесения Господня, как и сам Пушкин. Назвали её Марией в честь любимой бабушки поэта – Марии Алексеевны Ганнибал. Крестили малышку Сергей Львович Пушкин, Афанасий Николаевич Гончаров, Наталья Ивановна Гончарова (заочно) и Екатерина Ивановна Загряжская, любимая тётя Натальи Николаевны, влиятельная фрейлина.

Поэт писал Вере Фёдоровне Вяземской: «Представьте себе, что моя жена имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы. Я в отчаянии, несмотря на всё моё самомнение». Конечно, ему хотелось, чтобы его дочь выросла красавицей, как и жена. Пушкин очень любил свою Машку, переживал о ней: она была болезненным ребёнком, а первые зубки у неё прорезались только после года. Впоследствии Мария Пушкина, в замужестве Гартунг, удачно сочетала в своём облике черты отца и матери, её колоритную внешность Лев Толстой придал главной героине романа «Анна Каренина».

8 сентября 1832 года умер крёстный отец девочки, Афанасий Николаевич Гончаров. Пушкин взял отпуск, чтобы сопроводить его тело для погребения в Полотняном Заводе. Это была вторая разлука поэта с женой. В течение месяца они часто переписывались. В их письмах – заботы о Машеньке, взаимная ревность и оправдания, всякие деловые сообщения. Поэт делится с женой планами написания романа с главным героем Островским (потом он был переименован в Дубровского) и героиней по имени Маша. Заканчивает он письма очень сходно: «Прощай, мой ангел, цалую тебя и Машу. Прощай, душа моя – Христос с тобою». В письме, из которого процитировано окончание, поэт писал жене: «Мне без тебя так скучно, так скучно, что не знаю, куда головы приклонить».

Вернувшись, поэт застал дом не совсем в порядке: Наталья Николаевна пока не стала полновластной хозяйкой. Пушкин поменял прислугу, поваров, нанял новую квартиру из 12 комнат на Гороховой улице. 20 ноября, накануне переезда, он был с женой на рауте у Фикельмонов. На следующий день Дарья Фёдоровна, заполняя свой дневник, вновь признала Пушкину самой красивой и написала: «Это образ, перед которым можно оставаться часами, как перед совершеннейшим созданием Творца».

Ревность поэта, никогда до 1836 года не переходила разумных границ, хотя поклонников у Натальи Николаевны было много, что вполне объяснимо: красота и громкое имя делали своё дело. Среди молодых людей стало модным вздыхать по Пушкиной. Иногда влюблёнными считали себя даже те, кто только слышал о ней, но ни разу не встречал. Ко всем обожателям она относилась ровно и без явного флирта, никому не подавая надежды и не допуская мысли об измене клятве верности, данной при венчании. Пушкин жене верил, хотя иногда и журил её в письмах за кокетство. Такая лёгкая ревность только раззадоривала его. Поэту нравилось, что жена – первая красавица, привлекающая всеобщее внимание, что она выигрывает у столичных дам в шахматы. Правда, эти дамы находили в ней мало ума, имея в виду не способности и уровень образованности, а так называемый светский ум – умение разгадывать чужие интрижки и плести свои, пустить пыль в глаза, блеснуть поверхностной эрудицией…