Наш Современник, 2009 № 01

В еде не привередлив, предпочитает простую креольскую кухню. Знает толк в рыбе, других морских продуктах. Не отказывается от русских пельменей и пирожков. Любит наши российские шоколадные конфеты. Из крепких напитков предпочитает рюмку ледяной водки или глоток виски "Чивас Ригал". Следит за своим весом, но когда в хорошем настроении и при интересной беседе, забывает о предостережениях медиков - у него развивается аппетит. Знает много кулинарных рецептов и сам умеет готовить.

Можно привести немало примеров, когда поступки Ф. Кастро раскрывают его душевные качества: внимание и заботливое отношение к людям, поддержку товарища в трудную минуту, умение добрым словом, шуткой снять возникшее напряжение в беседе.

На первой же встрече с ним 25 апреля 1979 года, обратив внимание на мое искусанное москитами лицо, он сразу дал несколько советов, как следует вести себя в условиях тропиков. Как защититься от москитов и, если надо, лечиться от укусов.

На одном из первых обедов, устроенных мною в честь Ф. Кастро, ему понравилась рыба, приготовленная нашим поваром. Он попросил позвать Сашу, молодого еще человека, и стал расспрашивать о технологии её приго-

товления. Тот подробно всё рассказал. Фидель одобрил, похвалил повара, сказав, что именно эту рыбу - "паргу" - очень сложно готовить, потому он и удивлен, что, не зная её особенностей, повар всё сделал верно. В репликах высказались и другие гости, а Нина Федоровна, жена моя, заметила, что она вообще любит рыбу и не могла не попробовать кубинскую. Фидель как бы не заметил этих слов. Но затем, бывая на рыбалке, всегда присылал нам несколько пойманных им свежих рыбин.

Однажды вечером, простясь с Фиделем, на выходе из Дворца Революции захромал Н. К. Байбаков. Кто-то спросил, что такое? "Да старая болячка", - ответил Николай Константинович. Об этом передали Ф. Кастро. Не успели мы дойти до машин, переводчик говорит, что Фидель просит заехать к его личному врачу и показать колено. Заехали, благо это было недалеко. Через 10 минут Н. К. Байбаков выходит, как ни в чём не бывало. Боли нет. Прошёл он короткий курс лечения, и "старая болячка" отступила.

Как-то в конце нашей беседы Ф. Кастро, посмотрев на часы, заторопился: "Я должен заехать в госпиталь, там сегодня сделали операцию Умберто Ортеге". Я спросил, что с ним, и высказал сочувствие. Ф. Кастро сказал, что это следствие полученного на войне ранения, и добавил: "Не желаете ли поехать со мной, Умберто это будет приятно". Я согласился подъехать через 15-20 минут. В палату мы пришли почти одновременно. Операция - исправление кисти руки - уже была сделана. Умберто сидел на кровати, прижимая к груди забинтованную руку, и радостно встретил наше появление. Разговор, естественно, пошел не только об операции, а и о других проблемах. Минут через двадцать Ф. Кастро уехал, а мы с Умберто проговорили битый час. Много интересного узнал я тогда о Никарагуа.

Вспоминается, как тепло и заботливо он говорил о М. Бишопе, премьер-министре Гренады, высокообразованном, интеллигентном человеке, народном любимце. Сетовал на то, как трудно жить людям в этой отсталой маленькой стране, и рассказывал, какую помощь Куба оказывает Гренаде. Подчеркнул, что М. Бишоп много работает, не бережет себя, и это беспокоит Фиделя, так как здоровье Мориса неважное.

Был и такой эпизод. В Москву на похороны Ю. В. Андропова прибыли руководители многих стран, в том числе и Фидель Кастро. И всем хотелось получить аудиенцию у нового генсека К. У. Черненко. Он принял Ф. Кастро, но отказал во встрече ряду лидеров, в том числе африканских. Вечером Фидель сказал мне: "Я удовлетворен тем, что имел беседу с Черненко. Но есть ещё просьба к вам. Дело в том, что меня очень просил президент Мадагаскара Д. Рацирака о возможности хотя бы краткой (минут на 15) встречи с Черненко. В стране очень сложная обстановка. Для него был бы весьма важен в политическом плане сам факт приема его товарищем Черненко. Я прошу и вашего содействия. Рацирака верный друг СССР, и хотелось, чтоб это мнение укрепилось у народа его страны. Он готов задержаться в Москве на несколько дней". Я обещал поговорить с Черненко.

17 февраля утром проводили Ф. Кастро. Я позвонил К. У. Черненко, сказал об отъезде кубинской делегации и сообщил, что Фидель остался доволен встречей с генсеком и очень просил принять Д. Рацираку. Константин Усти-нович согласился, и через день такая встреча состоялась. Думаю, этот пример имеет не только политический подтекст, но и свидетельствует о человеческом внимании Ф. Кастро к просьбе товарища.

На наших встречах с Ф. Кастро не всегда шли только серьёзные разговоры. Было место и шуткам, юмору.