Наш Современник, 2005 № 04

Путин в начале своего президентства заявил о безусловном приоритете расходов на образование в государственном бюджете. В 2000 году на Всероссийском совещании работников образования был принят проект Национальной доктрины образования как основы новой государственной политики в этой сфере. И там было записано, что вложения в образование должны к 2003 году достичь 6 процентов ВВП, а к 2025-му — 10 процентов. Но Доктрину не стали проводить через Федеральное собрание в качестве закона. При утверждении в правительстве её изрядно пощипали, и всё же оставалось, что назначение системы образования — «создание основы для устойчивого социально-экономического и духовного развития России». Однако в том же 2000 году в Центре стратегических разработок, руководимом Г. О. Грефом, были подготовлены «Основные направления социально-экономической политики». В числе основных оказались введение подушевого финансирования учебных заведений («деньги следуют за учеником»), реструктуризация (а фактически ликвидация) малокомплектных сельских школ, возможность родительского «софинансирования» в средней школе. Предлагалось вместо статуса государственных учреждений присвоить учебным заведениям статус образовательных организаций. Такая вот «маленькая хитрость». Учреждения приватизировать нельзя, а организации — пожалуйста. Но тут команду Грефа, что называется, поймали за руку. Запротестовала педагогическая общественность, запротестовали ректоры. От переименования пришлось отказаться.

Но уже в 2003 году, при Касьянове, в бюджет было заложено падение темпов роста расходов на образование. Это запланированное падение соответственно сказалось на возможностях обновления материально-технической базы учебных заведений, на заработной плате учителей и преподавателей вузов, принадлежащих в России к низшей касте бюджетников. Если в 2002 году средняя зарплата бюджетников составляла около 60 процентов средней в промышленности, то к концу 2003-го это были всего 40–45 процентов.

В декабре 2004 года правительство Фрадкова одобрило «Приоритетные направления развития образовательной системы Российской Федерации». Безжалостно урезаны расходы на образование в бюджете на 2005 год. Заботы об учебных заведениях переданы с федерального уровня на региональный. А это зачем? И есть ещё вопрос. Почему в России не получается развалить образование так же быстро, как промышленность, сельское хозяйство, армию?

«Мы слишком образованная нация»

Про «слишком образованную нацию» с возмущением говорил на засе-дании Российского общественного совета развития образования (РОСРО) ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Я. И. Кузьминов, один из давних и главных разработчиков проводимой в России реформы образования, лукаво переименованной после дефолта в модернизацию, а теперь заявленной как стратегия государственной политики в сфере образования.

Напомню читателям «Нашего современника», что о деятельности РОСРО и ВШЭ уже шла речь в моих предыдущих статьях. РОСРО — детище фракции СПС в прошлом составе Думы, при ВШЭ специально создан Институт содержания образования, явно не соответствующий профилю этого учебного заведения, готовящего специалистов в области экономики. Однако именно здесь, а не в Российской академии образования (РАО) базировался «Временный научный коллектив», который и подготовил в 2002 году проект кардинального сокращения школьных программ по всем предметам. Но в 2002-м, когда послушные единороссы ещё не составляли большинства, проект «Федерального компонента государственного образовательного стандарта», по сути разрушающий фундаментальность нашей системы образования, был дружно отвергнут на парламентских слушаниях в Думе. Очевидно, поэтому стратегия политики в сфере образования в 2004-м готовилась в строжайшей тайне — никаких предварительных обсуждений. Правительство одобрило «Приоритетные направления…», и только тогда состоялись парламентские слушания, на которые новый министр А. А. Фурсенко, возглавивший образование и науку, просто не счёл нужным явиться. Надо полагать, догадывался, что никакой поддержки не получит. И действительно, состоялся бурный обмен мнениями. Думцы говорили о беспрецедентном экономическом давлении на сферу образования, о стремлении её урезать и удешевить.

Свободу слова на парламентских слушаниях о стратегии государственной политики в сфере образования никто не ограничивал. И потому ещё яснее становилось, что все эти разговоры велись впустую. Тем более что теперь все проекты, касающиеся «развития» образования, рождаются в экономическом блоке правительства, а не в министерстве Фурсенко. И даже не в РОСРО-ВШЭ. Там их только разрабатывают. Этим, собственно, и могут быть интересны соображения Кузьминова об излишней образованности, изложенные на заседании РОСРО. Нечистоплотность его разработок можно даже не комментировать.