Наш Современник, 2004 № 11

И беда не в так называемых “чуждых нам ценностях Европы”, а в том, что назревшие преобразования были подменены практикой разрушения и страны, и экономики, и народного быта. В реформах, которые проводились в России, не было не только ума, но и элементарного уважения к её гражданам, к их интересам. Реформы проводились не для своего народа, а, наоборот, против этого народа. Верно сказал Егор Строев: “Как для Маркса крестьянин был непонятным “иероглифом для цивилизованного ума”, так и для некоторых наших политиков “неправильность”, в кавычках, России служит безупречным оправданием их глупости, а может быть, и преступления”.

Я уже обращал внимание на то, что, на мой взгляд, легче всего пережили лихолетье реформ, распада промышленности те люди, которые в советское время обладали предпринимательской жилкой, кто был связан с остатками частной собственности. Только теперь выясняется, что советская индустриа­ли­зация, разрушение крестьянского уклада жизни были не модернизацией, не рождением нового человека, а просто маргинализацией. Теперь выясни­лось, что, когда старая система разрушилась, старые системы советского принуждения к труду отпали, когда многие, очень многие бывшие советские рабочие и колхозники стали предоставлены самим себе,  у них не оказалось ни навыков самоорганизации, ни волевых, моральных качеств, необходимых для того, чтобы взять ответственность за себя и свою семью. Старый русский крестьянин ни на кого не рассчитывал, а потому научился выживать и работать при всех неблагоприятных условиях. А постсоветскому человеку очень не хватает патернализма, всех тех моральных начал, которые давали стимул к ежедневному, систематическому труду. Теперь выяснилось, что патриархаль­ный русский крестьянин обладал куда большей внутренней самодисцип­линой, большей жизненной стойкостью, чем советский индустриальный рабочий. И совсем не случайно после распада СССР, после распада советского производства и рабочие, и крестьяне утратили свою классовую принадлежность и превратились в выживающих людей.

Но всё же самое трудное позади. Маргиналы поневоле уходят. А остаются те, кто выстоял, кто сохранил в себе начала осмысленной духовной жизни. Для того чтобы закрепить нынешний перелом в настроениях, закрепить победу устоявшей России, необходимо сейчас уделить величайшее внимание качеству нашего патриотического движения и патриотической борьбы. Никаких криков, никакой ругани и брани. Ум и достоинство уверенного в себе патриота, который в открытой и честной борьбе отстаивает интересы своего народа, своей культуры — вот что нужно. Величайшее значение приобретают человеческие качества лидеров патриотического движения, их мастерство и авторитет, как людей, умеющих делать своё дело. Можно по-разному относиться к Никите Михалкову. Но однажды он сказал фразу, которая навсегда засела у меня в сознании: “Патриот, любящий Россию, может победить только на поле работы, доказывая, что русский человек умеет делать своё дело не хуже других”. Лучше всегда доказывать свой патриотизм талантом, бесспорными достижениями.

Теперь выясняется, что среди наших идеологических противников очень много поверхностных людей, мыслящих либеральными штампами, не способных к качественному мышлению. Если мы преодолеем мифологи­ческие представления и о своём противнике, и о себе, то тогда лучше поймём смысл и суть борьбы. Речь не идёт о борьбе между европейским индивидуа­лизмом и русским коллективизмом, о праве России на свой особый путь развития. К сожалению, в критические минуты русской истории русский человек иной раз проявлял даже избыток индивидуализма. Русский крестья­нин бросил фронт ещё весной 1917 года, чтобы успеть к расхвату земли. Многие русские голосовали за суверенитет РСФСР в 1991 году в надежде отколоть и украинцев, и белорусов, не говоря уже о республиках Закавказья и Средней Азии, от запасов нефти. Конечно, к таким решениям их подталкивали многие дурные обстоятельства. Но говорить, что русскому человеку не свойственен индивидуализм, не стоит.

Речь идёт, на мой взгляд, о другом. Речь идёт о праве русского человека сохранить и укрепить своё, особое, неповторимое русское сознание. Речь идёт о борьбе русских за национальную память, за сохранение и укрепление позиции православной церкви, за сохранение права на патриотизм, нацио­нальное достоинство, за право гордиться воинской славой и величайшими достижениями русской культуры. Смысл всей борьбы, которую с конца восьмидесятых ведут против России либералы, состоит в искоренении остатков русского национального сознания.