Наш Современник, 2004 № 11

Очевидно, в репортаже говорится о жертвах среди федеральных сил. Боевики потеряли всего двух человек (“МК”, 23.06.2004). На рассвете  прекратили бой и на автомашинах выехали из Назрани и Карабулака. Поиски, организованные по свежим следам, результатов не дали. Впоследствии было арестовано 10 человек, из них только трём предъявили обвинения в терроризме (“Независимая газета”, 29.06.2004).

Нападению сопутствовало несколько странных обстоятельств, на которые обратили внимание обозреватели. Оказалось, у ФСБ была информация о готовящемся нападении, но до сотрудников МВД её не довели. Более того, т. н. режим усиления, действовавший 21 июня в течение всего дня, к вечеру отменили. По утверждению милиционеров, среди нападавших они узнали тех, кто за три дня до этого вместе с ними нес службу на постах, предъявив удостоверения сотрудников ФСБ (“МК”, 25.06.2004). В то же время среди арестованных позднее участников рейда оказалось трое милиционеров (“МК”, 3.09.2004).

По иронии судьбы именно 22-го числа на другом конце России, в Приморском крае, начались масштабные учения, в ходе которых войска совместно с подразделениями других силовых структур подавляли “террористов”. Жизнь иной раз с почти художественной наглядностью разоблачает официозную показуху, грубо сталкивая её с неприглядной реальностью… Что не помешало министру обороны С. Иванову, наблюдавшему за манёврами, заявить: “Я не располагаю подробной информацией о том, что произошло (в Ингушетии. — А. К. ), но могу заверить, что в этом регионе у нас достаточно сил и средств, чтобы пресечь подобного рода вылазки” (“Независимая газета”, 23.06.2004). В таком случае почему же “вылазка” не была пресечена? Впрочем, другой министр — главный милиционер страны  Р. Нургалиев — посчитал, что его подчинённые со своей задачей справились: “Я считаю, подразделения выполнили поставленные задачи — ни один объект боевики не взяли...” (там же).

Признаюсь, именно в те дни у меня возник замысел этой статьи: государственные структуры, в первую голову силовые, и их руководители демонстрировали вопиющую неадекватность! Но я и представить не мог, что случившееся повторится —  т р и ж д ы  за два с небольшим месяца.

30 июля ингушский сценарий мог быть воспроизведён в Дагестане. Выручил случай. При въезде в Кизляр сотрудники дорожно-постовой службы остановили “Газель”. В машине находились боевики, открыли огонь. Один из милиционеров погиб, другой был ранен. Спасаясь от преследования, бандиты забаррикадировались в одной из городских квартир. В ходе штурма трое террористов были убиты, троим удалось бежать. В Кизляре произведены аресты их сообщников.

“Боевики планировали в Кизляре широкомасштабную операцию”, — заявил сотрудник МВД Дагестана Р. Магомедов. Он сказал, что в захваченной квартире обнаружено много оружия и боеприпасов. Убитые входили в состав т. н. ногайского батальона (“Независимая газета”, 2.08.2004).

Любопытно, что накануне — 29 июля — в соседнем с Кизляром городе Хасавюрт прошел многотысячный митинг с требованием досрочной отставки главы Дагестана — председателя Госсовета республики Магомедали Маго­медова. Он был организован... мэром Хасавюрта С. Умахановым при содейст­вии (так считают в Махачкале) начальника горотдела милиции О. Тупалиева (“Известия”, 17.08.2004).

Небезынтересно и продолжение этой истории. Подняв бунт против руководителя республики, С. Умаханов как ни в чём не бывало убыл на Олимпиаду в Афины — болеть за дагестанских борцов. А начальник УВД, отстраненный от работы, вместе с личным составом горотдела милиции (а это 315 человек) отказался подчиняться республиканскому руководству (там же).

Ни центральные власти, ни московские СМИ не уделили дагестанскому сюжету достаточного внимания. Зря! Широко задуманная операция была сорвана в самом начале, а незавершённая интрига, подобно строящемуся зданию, позволяет увидеть, как она устроена изнутри.

В Ингушетии боевики, по свидетельству очевидцев, бахвалились, что пришли “захватить власть”. В Дагестане также был поставлен вопрос о власти. Судя по всему, вылазка террористов в Кизляре должна была придать кровавую актуальность политическому лозунгу об отставке М. Магомедова.