Наш Современник, 2004 № 04

После похищения 18.02.99 г. в Грозном советника президента Чеченской республики по делам русскоязычного населения А. Митрофанова руководство республики не занимается проблемами русских даже формально. Русское население является фактически заложниками в политическом шантаже федерального Центра чеченским официальным руководством и так называе­мыми “полевыми командирами”. Остающиеся в Чечне русские боятся даже вести переписку, так как жалобы могут стать ещё одним поводом для их убийства как “русских шпионов и врагов чеченского народа”.

 

департамент этнических проблем русского народа

Министерства по делам Федерации и национальностей РФ, июль 1999 г.

 

“…В нашем доме 71 квартира, осталось пять семей в двух подъездах, в стоящих рядом двух девятиэтажных домах. Ни одной русской семьи там не осталось. Нам не на что выехать, у нас нет возможности купить жильё. Неужели Россия не может купить наши квартиры, чтобы такие, как я, могли купить в России хоть комнату. Умоляю вас, господин Строев, пожалуйста, сделайте доброе дело, пожалуйста, помогите нам!

Я не боюсь, что меня убьют, убивают русских здесь ежедневно. Страшно, когда издеваются, мучают, насилуют. Проработала более 30 лет с учительницей Марией Васильевной. Её убили, нанесли 12 ножевых ран, разбили всю голову, замучили, всё село об этом знает, убили из-за дома.

Неужели нельзя помочь нам? Компенсацию получают те, кто убежал из Чечни, а мы остались, нас убивают ежедневно. Зачем покупать дом, квартиру, когда можно бесплатно отобрать у русских. Если Совет Федерации примет закон о нас, поможет нам, я буду молиться за вас всю свою жизнь.

Умоляю, прошу вас, помогите!”

Письмо председателю Совета Федерации РФ Е. С. Строеву.

 

“…Вырваться же из этого смертельного ада, можно с уверенностью сказать, невозможно. Нет средств, а если кто рискнул или собирается выехать и если об этом узнали чеченцы, берегись. Приходят и днём, и ночью и избивают до полусмерти, требуя при этом отдать ордер на квартиру или документы на выкуп жилья. В последнее же время ко всем русским приходят с оружием, в натянутых на морды чулках или в масках, и избивают, требуя при этом не только документы на жильё, но и грабят. А ещё, не дай тебе Бог, если узнали, что ездили за пенсией и привезли её не за один месяц, то считай себя если не мертвецом, то через месяц-другой станешь им.

“Завтра”, № 27, 2000 г. Нас грозят убить

 

Автор: Приходят грабить в “намордниках” русских пенсионеров ведь не некие “члены НВФ”, а тот самый чеченский “мирняк” – соседи или полу­чившие “наводку” от тех же соседей. После очередной страшной трагедии, случив­шейся в Москве, когда у бандитов оказался в заложниках огромный зрительный зал, заполненный людьми, пришедшими посмотреть разрекламиро­ван­ный мюзикл “Норд-Ост”, наши записные публицисты словно взбесились: со всех страниц газет, из каждого телевизионного канала несколько дней без перерыва неслось заклинание: “У преступности нет национальности!” Господи, а куда она вдруг подевалась – эта национальность? Да ещё в самый щекот­ливый момент!.. Есть национальность и у Мовсара Бараева, и у его дяди-“мясника” Арби, и у других преступников, как есть она и у тех, кто ут­верж­дал в те дни совершенно обратное. Не японские камикадзе и не китайские же шахиды там обвязывались взрывчаткой и грозили подорвать здание со всеми людьми. Кому нужно это нелепейшее самоубаюкивание и враньё?..

Генерал Святослав Набздоров, назначенный комендантом одного из районов Чечни на границе с Ингушетией, так описывает чеченский мента­литет.

“Чеченцы – странный народ. Ни на кого не похожий. Я больше десяти лет отслужил в Таджикистане. Казалось бы – Восток. Восточное коварство, азиаты… Но только таджики, по сравнению с чеченцами, просто дети.

Чеченец живёт в сложнейшей иерархической структуре родоплеменных, тейповых связей. И традиции эти, безусловно, всегда были сильнее всех других законов. При этом сам тейп причудливым способом вписан в запутанную систему чеченского “малого” мира, чеченского этноса.

Первая проблема работы с чеченцами состоит в том, что очень сложно, а зачастую и просто невозможно, установить какие-то “базовые” ценности или понятия, с помощью которых можно найти общий язык. Ведь почти все они имеют у чеченцев свой собственный смысл. Та же честность. Для большинства это понятие универсальное по отношению к любому человеку, с которым ты работаешь или общаешься. Но для чеченцев это совсем не так. Для него честность – это очень специфическое и узкое понятие, относящееся исключительно к рамкам семьи. Но уже совсем не обязательное среди своих соплеменников и почти невозможное для “чужих”.