Наш Современник, 2004 № 01

В. Ходасовский (еженедельник “Белорусский рынок”): Как Вы относи­тесь к тезису о том, что истинной причиной нынешнего осложнения отношений между Беларусью и Россией являются не козни отдельных политиков, а на самом деле разные векторы экономического развития, которые все больше расходятся? Говорят, что Россия строит либеральную рыночную экономику. У нас экономика командно-административная. В таких условиях, наверно, в самом деле сложно что-нибудь построить совместное.

А. Лукашенко: Не хочу вас обижать. И постараюсь это мягче выразить. Не знаю, на какой планете находится ваша суперрыночная газета. Иногда мне хочется позвать журналистов и показать им реально, что происходит.

Итак, по поводу “Белорусского рынка” и “разных векторов”. Я же только что вам привел пример “рыночности” Российской Федерации. Когда мы на рыночных условиях вели переговоры о поставках газа в нашу страну, вызывают независимого поставщика, рыночника, которому выгодно поставлять в нашу страну 8—10 млрд куб.м газа, и говорят: “Только попробуй по этой цене!” Что, это не команда? Вы говорите “командно-административный”, а это что — не команда?

Поверьте, в любой рыночной экономике есть команды. Надо было Бушу сориентировать экономику и финансы на войну с Ираком, и отдали команду. Да еще какую! Поэтому не надо вешать ярлыки на экономику одного государства и другого.

Я не приемлю, это правда, честно вам говорю, не приемлю тот рынок, который проповедуете вы, некоторые наши бизнесмены и некоторые олигархи в России. Вы говорите о каком-то “первоначальном накоплении капитала”. Да очнитесь, вы в XXI веке!

Здесь историки есть, спросите у них, вот, например, у Урала Рамдра­ковича Латыпова спросите, он вам скажет, в каком веке было первоначальное накопление капитала. А они повесили шильду в Беларуси, говорят: “Нужно первоначальное накопление капитала”. Да идет же не первоначальное накопление, а перераспределение, мягко говоря. А если реально говорить, то отбирают у людей то, что они накопили. Идет перераспределение капитала . Это к слову о вашей “рыночности”, о которой вы говорите. Идет варварское отбирание и капитала, и собственности, и средств, и денег у тех людей, которые сегодня слабее. Я не приемлю такой рынок.

Но, не приемля этот рынок здесь, в Беларуси, я ведь глобальную ситуацию изменить не могу. Все ломятся в одном направлении. А если ты повернешься и остановишься, тебя сомнут. Ну ладно, меня растопчут, но растопчут же и вас с “Белорусским рынком”, и все наше общество. Поэтому, не приемля что-то, я в меру моего понимания делаю так, чтобы эти процессы не приобрели обвальный, губительный характер для нашего населения. Вот в чем разновекторность. Они считают, что можно идти и не оглядываться ни на что, а я бегу в этом направлении и пытаюсь как-то оглянуться, чтобы не попасть под паровоз. И всегда думаю: если я ошибусь по-серьезному, у меня нет миллиардов долларов от нефти, от газа, чтобы брешь залатать. Вот в чем вопрос.

Во имя чего мы рынок продвигаем в России и в Беларуси? Во имя того, чтобы кучка в 5 процентов имела все, а 95 — ничего? Я не хочу такого рынка. Пока я могу этому противостоять, я в этом направлении действую. Хотя мне некуда было деваться, и сегодня мы имеем ситуацию, когда у нас население 100 процентов платит за газ и так далее. В России этого нет. Так кто рыночней в этом отношении?

А то, что там сегодня много разговоров о какой-то реформе жилищно-коммунального хозяйства — ну и что? Покажите хоть пятачок в России, где эту реформу осуществили? Нигде. Мы не ломаем систему, которая есть. Сломаем — взамен-то ничего нет, а население не готово к альтернативным компа­ниям, которые якобы будут лучше оказывать услуги. Они будут ока­зывать, может, и лучше, но в пять раз больше возьмут, а у населения денег нет. Вот вам и “реформа”.