Наш Современник, 2003 № 12

Таше , о прибытии которого в Вильдбад я тебе, кажется, сообщал в моем последнем письме, действительно Таше-сын, иначе герцог Таше, — тем не менее оставшийся таким же наивным и добродушным, как и прежде. Мы очень друг другу обрадовались. Наша первая встреча произошла за чаем у Ольденбургских, на который они пригласили все здешнее избранное общество в день рождения императрицы-матери, за чаем следовал фейерверк и т. д. и т. д. Что касается герцога Таше, хотя его умственные способности и не возросли с его благосостоянием, но его, конечно, весьма интересно послушать, когда он говорит о современном режиме Франции, что, очевидно, ему известно во всех подробностях и о чем он отзывался с добродушием и простотой оценки, позволяющими тем лучше проникнуть в суть вещей... И что это за низменная суть! Это строй, ставший, так сказать, примитивным вследствие своей испорченности. Это почти первобытное состояние, как в общественных банях в России. И когда подумаешь, что такая подавляющая материальная сила находится в распоряжении всей этой нравственной и умственной развращенности, всей этой грубо-циничной лжи, тогда, право, есть от чего содрогнуться за будущность мира... То, что теперь произошло, эта беспримерная подлость с заключением мира, эта подлость, совершенная так самоуверенно и почти весело, как шутка школьника, над сотней тысяч трупов людей, поплатив­шихся за это жизнью, — ну так вот, все это беззаконие, возмущающее душу каждого честного человека, будет тем не менее принято всей Европой как настоящее благодеяние, и сделан будет новый шаг, огромный шаг на пути к деморализации, куда углубляются все больше и больше. Будущность бедной Германии поистине плачевна, ей предстоит возрастающее бессилие и невыразимо нелепое положение... Конечно, твой брат сам не подозревал, что его зловещие и разумные предсказания так скоро осуществятся. Но кто теперь, видя, что происходит и что готовится, может сомневаться в том, что славная Итальянская конфедерация не восстановит весьма скоро свою достойную пару, не менее славной памяти Рейнскую конфедерацию...

Прерываю здесь это длинное послание, к которому прибавлю несколько слов вечером, так как надеюсь, что сегодняшняя почта наконец-то доставит мне письмо от тебя, и все вместе будет отправлено завтра утром. Как все это нелепо! Мещерские, уехавшие третьего дня в Штутгардт, должны вернуться сегодня вечером. Ах, милая моя киска, как мне пора бы с тобой свидеться!

 

Вести о дочери Дарье принес князь Андрей Васильевич Трубецкой(1824—1881), зять А. О. Смирновой. Упоминаемый граф Владимир Иванович Мусин-Пушкин (1830—1886) был женат на Варваре Алексеевне Мусиной-Пушкиной (урожд. Шереметевой; 1832—1885), двоюродной племяннице Ф. И. Тютчева. Так понравившийся Тютчеву герцог Таше де ла Пажери Шарль (1822—1869) был камергером французского двора.

Что касается “современного режима Франции” и подлости ее правителя, дело заключалось в следующем. Опасаясь усилившейся национально-освободительной борьбы итальянского народа, Наполеон III заключил 11 июля 1859 года перемирие с Австрией сепаратно от Пьемонта, союзника Франции в австро-итало-французской войне. Стороны обязывались содействовать созданию Итальянской конфедерации под главенством папы римского. Поэт сравнивает эту конфедерацию с Рейнским союзом (1806—1815), конфедерацией германских государств под протекторатом Наполеона I.

 

*   *   *

Париж, 5/17 августа 59