Наш Современник, 2003 № 07

Легко, однако, сказать — изменить ментальность. Процесс этот в России крайне болезненный и неадекватен замыслу (вспомним раскол; худшее в реформах Петра; командный атеизм в СССР; нынешняя катастрофа — реакция на диктатуру либерализма). Да и в Европе Реформация проходила в череде кровавых войн. И тем не менее выбор для нас жестокий, но необходимый: испытывать периодические потрясения с непредсказуемыми последствиями или проявить гибкость по принципу: “Богу богово, кесарю кесарево”. Я предлагаю только пристально вглядеться в некоторые черты нашей менталь­ности: приоритет государства над личностью; сам принцип тоталитарной культуры в динамике XXI векa: следствие двух первых черт — неразвитость гражданской ответственности (одно из самых уязвимых наших качеств, допускающее при малейшей “слабине” власти взлет на социальную вершину авантюристов и манипуляторов сознанием); существенно ослабленное этническое сознание у русских, которое мы “поменяли” (я уже писал об этом) на державно-соборное пpи собирании земель (а в итоге — геноцид русских в империи, нами созданной! Где и когда было что-нибудь подобное в мировой истории? А дело в том, что “малые народы” России, СССР по-своему мудро пользовались державным сознанием русских для собственного выживания и становления. Но, окрепнув, при любом удобном случае они взрываются своим этногенезом, взрывая целостность державы и “обнуляя” этническое сознание русских. Обвинять их мы не можем: этногенез — объективный процесс. Остается только удивляться, почему наш менталитет упорно “не учитывает” этого и мы с наивной обреченностью постоянно склоняем голову на эшафоте “дружбы народов”), ну, и так далее.

Но вернемся, однако, к нашей теме. Так что же нам делать с марксизмом, учитывая опыт применения истмата именно в России?

Ну, прежде всего нужно воздать должное этому великому учению при всех его противоречиях и непоследовательности. Марксизм помог реали­зовать русскую мечтy, открыв тем самым полноценное богатство жизни, именуемое “социализмом”. Есть много, слишком много, причин того, почему мы упустили свой шанс. Но одно мы доказали неопровержимо: в XXI веке при такой жесткой корпоративности и одновременно такой жестокой диффе­ренциации мира (каких не было никогда) былую мощь и духовную силу России может воскресить только НОВЫЙ СОЦИАЛИЗМ. (Но, разумеется, в рамках преодоления кризиса Русской цивилизации.)

Но история, как известно, не повторяется... И потому прямолинейный вторичный поход по маршруту истмата нам заказан.

Из этого с необходимостью следует, что марксизм должен быть выве­ден из сферы русского мировоззрения, чтобы занять им другую, очень важную духовную нишу — СФЕРУ ЗНАНИЯ — и изучать его именно там наравне с другими подобного рода идеями.

Поразительно, но “Заключение” книги (это полторы страницы), видимо, стоит всей книги. Здесь лапидарно и чеканно, с удивительным, характерным только для С. Кара-Мурзы свойством убедительной аргументации автор наметил некоторые программные установки.

Он совершенно прав, нам нужен новый тип революции — не “по Ленину”, а “по Грамши”, то есть с опорой на “здравый смысл”. Нет, это не тот затре­панный у нас сленг образца 1991—1992 гг. — периода идеологического вакуума. “Здравый смысл” по Грамши — это на уровне мировоззрения интеллектуальное и волевое движение разума. Скажем прямо, нам такой способ становления жизненно необходим, чтобы слегка “сузить” (мыслью, а не директивой!) безбрежные чувства русского человека.

Нам понадобятся, замечает С. Кара-Мурза, и “мощный метод Маркса”, и новые идеи Грамши, и, добавлю от себя, вообще все, что заставляет мыслить в этом направлении.

И здесь, полагаю, самое время сказать два слова о работе С. Кара-Мурзы “Советская цивилизация”. Это не только гимн (гимны пели все, половина “либералов” во всяком случае) советскому духу и гению, но прежде всего исследование, полное открытий такого уровня, какое дает право использовать их наравне с Марксом и Грамши для будущих идей и действий.

И последнее. Я старался внимательно следить за публикациями С. Кара-Мурзы. Они не безупречны, но такую мощь интеллекта, высокий литературный стиль и тонкий пронзительный лиризм я встречаю в нашей публицистике впервые. Но вот что всегда меня удивляло. С. Кара-Мурза неподражаем в “высоком штиле”, когда речь идет о достоинствах советской цивилизации. Когда же его мысль неизбежно “докатывается” до причин краха СССР, вдруг сталкиваешься с какими-то надуманными схемами, безжизненными абстрак­циями, избыточно эмоциональными и с необходимостью дидактическими постулатами. Я все никак не мог взять в толк, как совместить эти “провалы” с его природным здравым смыслом.

Выскажу свое понимание кажущегося противоречия.